Победитель получает...
Шрифт:
— Извини, — буркнул он, — привычка, не собирался от тебя прятаться.
— Как ты это делаешь? — поражённо спросила Маша.
— Обыкновенно, как все, — неохотно ответил Куся. — Вот, лучше сюда посмотри. Видишь? — Куся ткнул лапой в нечто округло-вытянутое, прилепившееся к корявой ветке.
— Это жевалка. Отрывай её — и вперёд. Можно в ручье прополоскать, если хочешь.
Маша нерешительно пощупала неровную бурую поверхность “жевалки”, помимо воли задумавшись о своём неведомом синхронном переводчике. Тащилки, хваталки, проглот, грызлы,
— Ну чего ты её щупаешь? — поторопил кото-мышь, нетерпеливо поводя раскрытыми крыльями. — Самая безобидная штука. Её всем можно. Это ещё повезло, что грызуны не обгрызли. У ручья небезопасно, вот они и боятся тут кормиться, да и нам пора отсюда лапы уносить. Вон, смотри, на той ветке ещё несколько штук. Собирай их и пошли.
— Почему у ручья небезопасно? — спросила Маша, покорно отрывая загадочную жевалку.
Та поддалась, стоило лишь приложить небольшое усилие. Оказалось, что этот странный плод прикреплялся к ветке сразу несколькими совсем коротенькими черенками, причём они были направлены не вниз, а вверх, из за чего казалось, что жевалки являются частью ветвей.
Куся взглянул на Машу с состраданием, как на тяжелобольную.
— Потому что у ручья охотиться удобно, — терпеливо объяснил он.
Больше ему ничего прибавлять не пришлось. Маша торопливо пообрывала остальные плоды, наспех ополоснула их в ручье, сожалея о том, что не во что набрать воды.
Открыла сумку — не тащить же жевалки в руках, если уж у неё есть сумка. И, как только раскрылось тёмное сумочное нутро, тут же оттуда, чуть поблёскивая, выглянула фляжка, ёмкостью никак не меньше полулитра. Маша на миг замерла. Вот уж этого у неё точно не было! Впрочем, чего уж там, ведь ножа не было тоже! У неё и дома-то такого не имелось.
— Волшебная ты, что ли? — прошептала Маша сумке. — Сумка-самобранка, да? Может, в тебе и еда есть? — она пошуровала рукой внутри, впрочем, без особой надежды. Что-то подсказывало ей, что еды там нет. — Не будем наглеть, — ухмыльнулась Маша. — А за фляжку — спасибо.
— Ты с кем там разговариваешь? — заинтересовался Куся, подбежавший поближе и с любопытством наблюдавший за Машиными действиями.
— Сама с собой, — откликнулась Маша, решив, что это прозвучит не так безумно, как если бы она сказала правду.
Куся, однако, насторожил весь комплект усиков и отступил на шаг, взирая на Машу задумчиво-изучающе.
Опять в чём-то подозревает… — подумала она, спешно набирая воду во фляжку и пытаясь решить, как развеять эти подозрения, а то ещё куда-нибудь заведёт… Тащилки и хваталки у нас уже были, что там на очереди? Душилки?
Но на этот раз кото-мышь не стал откладывать свои подозрения в долгий ящик:
— А ты точно… не эта… не это…
— Точно! — отрезала Маша. — Хотя и не знаю, кто такие “эта” и “это”. Но я же здесь никогда раньше не была, так что никем тебе знакомым быть никак не могу!
— Надеюсь… — вздохнул
Маша поспешала за ним.
— Кем — этим? — спросила она. — Кто такие — эта и это?
— Ну… — Куся оглянулся, смерив её испытующим взглядом с ног до головы, махнул пушистым хвостом раз-другой, явно пребывая в нерешительности, развернулся, присел на задние лапы и, слегка пригнув голову, прошептал:
— Перевёртыши… — он пристально смотрел на девушку — ждал реакции.
Маша пожала плечами.
— Оборотни, что ли?
— Перевёртыши, — уже твёрже повторил Куся. — Твоё слово — непонятное. Я такого не знаю.
— Оборотни превращаются в животных… в хищников, — уточнила Маша. Куся явно ждал продолжения, и она прибавила: — По ночам.
— А днём они кто? — спросил кото-мышь заинтересованно.
— Люди, — Маша помолчала секунду и прибавила: — Как я.
— А люди — не хищники? — спросил Куся.
— Ну-у… — с сомнением протянула Маша, — вообще-то… мы всеядные.
— Тогда в чём разница? — недоумевающе спросил Куся. — Эти ваши оборотни по ночам не едят ничего, кроме мяса. А днём — едят всё подряд, — он тряхнул головой. — Хищники всегда едят только мясо, значит, хищники — страшнее. Я тебе про… перевёртышей… — это слово было произнесено зловещим шипящим шёпотом, — а ты мне про каких-то недоделанных полу-хищников! — он возмущённо взмахнул хвостом.
— Они очень даже страшные, — не согласилась Маша. — Страшнее всяких хищников! Они убивают всех, кто попадётся!
— Так это же по ночам.
— Ну да.
— По ночам надо в гнезде сидеть! — сердито заявил Куся. — Морги тоже всех подряд убивают… кого в логово утащить не могут…
Маша подумала, что оборотней вообще-то не существует! Вроде бы… — теперь она уже ни в чём не была уверена. Но решила об этом ничего не говорить, а то Куся совсем на неё рассердится…
— Так кто такие перевёртыши? — спросила она с неподдельным интересом.
Куся даже вздрогнул и, оглянувшись по сторонам, шикнул на неё.
— Тише ты! — он ещё немного понюхал воздух, прядая сяжками и повиливая кончиком хвоста, а потом изрёк:
— Это самые жуткие существа в мире. Потому что они могут превратиться в кого угодно и даже — во что угодно, — он посмотрел на Машу, явно недовольный тем, что она не так сильно впечатлена его словами, как должна бы.
— Ты вот думаешь, что это, например, дерево, — Куся скосил глаза в сторону, и Маша тоже посмотрела на кривое и разлапистое нечто.
Откровенно говоря, после встречи с проглотом, она вовсе не была уверена, что “это вот” — действительно дерево. Кто его знает, что или кто это может быть? Может, это какой-нибудь Душитель, Ловитель или собственной персоной — Великий-Пожиратель-Всех-Мимо-Проходящих? Но, судя по всему, Куся считал, что это — всё-таки дерево, а ему, разумеется, виднее, так что Маша только кивнула осторожно.