Победитель теряет все
Шрифт:
Лэндо бросил взгляд на Джайдора. Тот спокойно сидел в своем кресле и с непроницаемым выражением смотрел на полицейских. Игроки, увлекшись сабакком, ничего не замечали.
— Добрый вечер, лейтенант Стенберк, — любезно поздоровался Джайдор, когда полиция приблизилась к платформе и остановилась перед нижним кольцом охраны. — Могу ли я спросить, что привело вас в «Старшую карту» в столь поздний час?
— Боюсь, у меня плохая новость, господин Джайдор, — ответил Стенберк. Он говорил не менее вежливо, но это
— Что еще за плохая новость? — вмешался Фрамп, прежде чем Джайдор успел ответить. Игроки, наконец, увидели, какой спектакль разыгрывается у них под ногами, и уставились на полицию, забыв о картах. — Она как-то повлияет на турнир? Если да, то мы имеем право знать.
— Уверен, ни с кем из вас это не связано, — успокоил его Чуму.
— Вы это точно знаете? — презрительно бросил Фрамп. — Нет, от имени всех игроков я официально требую, чтобы все происходило в открытую и мы могли видеть, что происходит.
— Господин Фрамп… — Начал было Чуму.
— Более того, — оборвал его тот. — Я заплатил за место в финале десять миллионов кредитов, и я требую, чтобы лейтенант Стернбек сказал то, что он имеет сказать, здесь и сейчас.
Чуму посмотрел на Джайдора и беспомощно развел руками, как будто вся эта сцена не была тщательно спланирована им и Фрампом.
— Господин Джайдор? — обратился управляющий.
— Мне нечего скрывать, — ответил финансист. Голос его был спокоен, но глаза угрожающе сузились. — Прошу вас, лейтенант.
— Как пожелаете, — сказал Стенберк. — С прискорбием сообщаю, сэр, что леди Карисика Ванк была найдена мертвой в своем доме.
Джайдор выпрямился:
— Она умерла? Как?
Лэндо перевел взгляд на Чуму. На лице управляющего, в самых уголках рта, можно было заметить тень торжествующей улыбки.
— Самоубийство, сэр, — объяснил лейтенант. — Она застрелилась из бластера.
Чуму перестал улыбаться.
— Самоубийство? — выдохнул он. — Но… почему вы так решили?
— Она оставила записку, — пояснил Стернбек, повернувшись к управляющему. — Точнее, переслала ее нам.
— Это какое-то… — Чуму осекся. — Я имею в виду…
— Причина, по которой мы здесь, сэр, — продолжил Стернбек, снова глядя на Джайдора, — состоит в том, что в коллекции леди Ванк тоже была статуэтка «Тчина». Учитывая обстоятельства… я уверен, вы понимаете.
— Конечно, — ответил финансист. — Господин Чуму принесет мое свидетельство о покупке, оно же сертификат подлинности.
— Вы очень любезны, сэр, — сказал полицейский. — Мы бы также хотели… простите, одну минутку, — оборвал он сам себя, доставая комлинк. — Стернбек.
Несколько секунд лейтенант молча слушал.
— Понял, — сказал он в конце концов. — Спасибо, сержант.
Он спрятал комлинк.
— Судя по
У Чуму глаза полезли на лоб, дыхание пресеклось, а на лице застыла гримаса полного недоумения.
— Вы уверены, что это не… — Он замолчал. — Насколько я знаю, некоторые коллекционеры делают копии своих произведений искусства, — продолжил управляющий сдавленным голосом. Было видно, что он очень тщательно подбирает слова. — Вы уверены, что там «Тчин», а не какая-нибудь копия?
— Вполне уверены. — Стенберк задумчиво посмотрел на Чуму. — Показания сенсора в точности соответствуют характеристикам подлинного «Тчина». — Лейтенант снова посмотрел на Джайдора.
— Простите, что потревожил, сэр, — сказал он и повернулся, собираясь уходить.
— Ну-ка, стойте! — вдруг крикнул Зерба, показывая пальцем на Фрампа. — Что за… это же «оборотень». У вас «оборотень»!
— Вы о чем? — Фрамп уставился в свои карты. — Я не пользуюсь «оборотнями».
— Ну да, как же. — Зерба энергично замахал рукой, подзывая Стернбека. — Эй, вы… лейтенант. Идите сюда. Мне нужен свидетель.
— Господин Джайдор? — спросил Стернбек.
— Разумеется. — Финансист сделал приглашающий жест и внимательно посмотрел на Фрампа. — Пойдемте, поглядим.
Он подошел к подозреваемому, а Стернбек тем временем поднялся на платформу. Лэндо снова посмотрел на Чуму и увидел, что недоуменное выражение на лице управляющего сменилось маской ужаса.
Стернбек остановился позади Фрампа, выдернул карты из его руки и начал проверять, трогая пальцем уголки.
— Он прав, — сообщил лейтенант Джайдору и показал одну из карт. — Это «оборотень».
— Быть того не может, — запротестовал Фрамп. — Должно быть, мне его подбросили.
— Но как? — спросил Джайдор. — Вы же сами сдали эти карты.
— Я… я… — Пробормотал Фрамп, оторопело озираясь по сторонам. — Я не знаю. Но мне его подбросили.
— Вон отсюда, — тихо, но твердо сказал финансист. — Я не желаю вас больше видеть в «Старшей карте».
Молча, со смесью гнева и замешательства на лице, Фрамп встал со стула и пошел вниз, словно лунатик.
— Хотите, чтобы я его арестовал? — спросил Стернбек.
— Не стоит, — отозвался Джайдор, глядя, как Фрамп пробирается сквозь толпу в сторону выхода. — Кто-то заплатил десять миллионов кредитов за его участие. Сомневаюсь, что наказание за провал будет более легким, чем штраф за жульничество на турнире по сабакку.
— Наверное, вы правы, — согласился лейтенант. — Кстати, о сабакке. Пожалуй, на этом я вас оставлю, пусть турнир продолжается. Простите, что прервал.
— Ничего страшного. — Джайдор все еще глядел вслед Фрампу. Лэндо снова повернулся к Чуму.