Победитель
Шрифт:
На площади с нетерпением ожидали вождя. Патруль, оставленный на ночь у подножия горы, только что вернулся, наголову разгромленный шернами. Оставшиеся в живых рассказали, что котловина кишит первожителями, город окружен плотным кольцом, шерны явно намерены не выпустить отсюда живыми дерзких захватчиков.
Выслушав доклад, Марк взглянул на Ерета. Тот стоял, опустив голову и насупив брови.
— Что будем делать? — спросил Победоносец.
Молодой командир пожал плечами:
— Ты меня спрашиваешь, владыка? Ты совершил божественный подвиг, ты захватил неприступное логово шернов, а теперь… —
Марк не стал больше задавать вопросов. Угрюмо и решительно приказал готовиться к оставлению крепости, взятой в кровавом бою…
Когда походная колонна беглым шагом спустилась в котловину, туман внизу уже рассеялся, зеленая долина была видна из конца в конец. Она была черна от шернов. Победоносец взмахнул рукой, указывая товарищам путь на дальний горный вал…
То, что началось, можно было уподобить только свирепой толчее, которая возникает в улье, когда туда забирается хищный жук. У отбивающихся людей немели руки и ныли шеи, одеревеневшие от постоянного закидывания головы вверх, навстречу нападающему врагу.
Каждую пядь приходилось брать с бою, каждый шаг оплачивать кровью. Люди шли, как лесорубы в девственной чаще, с той только разницей, что прорубаться приходилось не сквозь неподвижные заросли, а сквозь стену из живых тел. А долине, казалось, не будет конца.
Наконец удалось обеспечить тылы овальным прудом и, перестроив ряды у прибрежных скал, сосредоточенным огнем начать прокладывать путь к горам. Напор шернов на миг ослабел, их плотные ряды вдруг рассыпались, не выдержав пальбы, и люди, не дожидаясь, пока враг опомнится, бросились вперед, истребляя не успевшие убраться с дороги разрозненные стайки.
Постепенно близились к горам, глядя полуослепшими от дыма и вспышек выстрелов глазами на поднебесные скалы как на убежище и оплот.
Марк не разделял этих надежд. Более того, он был убежден, что во время восхождения по склону битва станет только жарче, поскольку шерны будут стремиться использовать невыгодное положение солдат, карабкающихся наверх.
Он поглядывал на заснеженный горный хребет, стараясь выследить ждущих в засаде шернов, готовых обрушить сверху лавину глыб и камней. К счастью, опасения оказались напрасны. То ли — шерны, невзирая на подавляющее численное превосходство, устали от боя, стоившего слишком дорого, то ли они попросту не ожидали, что людям удастся пробиться через долину, но, так или иначе, они вообще не подумали запереть перевал. Более того, когда Марк начал подъем, они очистили дорогу, так что утомленные люди получили недолгую передышку.
Солдаты отдышались, подкрепились и, не теряя времени, двинулись наверх. Марк шел впереди, зорко поглядывая по сторонам, но не смея оглянуться назад, чтобы не видеть чуть ли не наполовину поредевшие ряды собственного войска. Его единственным перевесом оставалось огнестрельное оружие, и он дрожал при мысли, что шерны, обирая павших, могут снять с них ружья и патроны и обратить против отступающих. Это опасение подстегивало, единственно спасительным оставалось бегство.
Его окликали: «Победоносец!» И он всякий раз, заслышав это имя, сжимал губы до боли, словно его оскорбляли в лицо. А в остальном спокойную обстановку марша нарушал только шум все более редких
На перевале Марк дал солдатам отдохнуть подольше. Усталые люди, ни на что не обращая внимания и позабыв о все еще грозной опасности, бросались на снег и во мгновение ока засыпали как убитые. И вскоре Победоносец оказался в полном одиночестве: он да солнце, сияющее над оставленной котловиной.
Словно прогоняя сон с глаз долой, он потер лоб и помял веки. И действительно, страшным сном виделись теперь и война эта, и взятие диковинного города и кровопролитное отступление. Вокруг были безмолвные снежные горы, внизу простиралась зеленая долина, вся в радужных озерах, млеющих под сиянием солнца. Мысль проваливалась в какую-то странную пустоту.
«Зачем, зачем все это?» — сам себя честно спрашивал он и не находил ответа на этот простой вопрос.
Медленно обратил взгляд на юг, в сторону полюса.
Над горами виднелось легкое белое округлое облачко.
Земля.
Она уже вышла из первой четверти, близилось полноземлие, но виден был только верхний край диска. Вокруг стояла нерушимая тишина, весь лунный мир замер, осиянный солнцем, шествующим по низкой дуге на севере.
Марк задумался. Широко открытыми глазами смотрел на Землю и гадал, сколько еще трудов предстоит, прежде чем он сможет с чувством исполненного долга вернуться на свою родную планету. Что оставит он здешним людям? Он и впрямь не довершил начатого и уже знает, что так и не довершит. Полностью уничтожить шернов на Луне невозможно. Но он насквозь прошел всю вражескую страну огнем и мечом, он научил ужасных первожителей бояться человека с оружием в руках. А вооруженное войско его товарищей, хоть и поредевшее, теперь знает, как надо идти в открытый бой с шернами и добиваться победы на случай, если те еще раз попытаются завоевать владения человека.
Эта мысль утешала. Утешала и надежда по возвращении в места, населенные людьми, перед отлетом на Землю навести там порядок, дать обездоленным и угнетенным права, а власть имущих научить справедливости и милосердию.
Лишь бы поскорее вернуться!
Он вскочил и принялся будить спящих. Солдаты вставали неохотно, медлили, хмельные от сна, никак не могли прийти в себя. Но Марк не дал им отсрочки. Едва люди встали на ноги, он приказал начать спуск вниз, на равнину, к морю…
Полдень застал их у подножия кольцевой горы, к ночи надеялись выйти из горного края.
Шли и впрямь бодро. Шерны почти не беспокоили, если не считать мелких стычек со случайными стаями, рассыпавшимися кто куда после двух ружейных залпов. Как видно, наученные горьким опытом первожители не полагались на свои силы в открытой, безлесной местности. Солдаты повеселели. Радовались, догадываясь, что идут домой (Марк им об этом прямо не сказал) и там отдохнут после неслыханных трудов. Один Ерет выглядел угрюмо и все чаще избегал попадаться Победоносцу на глаза.
В послеполуденный час, когда вокруг уже расстилалась равнина, Марк во время привала сам подошел к Ерету. Они давно не разговаривали с глазу на глаз, и Ерет вздрогнул, когда рядом неожиданно раздался голос Победоносца.