Побег из Атахэйла

Якжина Вероника

– А что с телом того бандита? – опомнилась я.

– Командир забрал, – ответил папа.

Он не сводил с меня серьёзного взгляда. В нём не было осуждения, гордости. Лишь невыразимая печаль, будто он понял что-то важное, с чем ему тяжело было смириться.

– Ты смелая, дочка.

– Но глупая? – припомнила я слова Солда.

– Нет. Безрассудная. Ты действуешь, исходя из мимолетных порывов. И совсем не думаешь о последствиях.

– Я хотела защитить наш дом. Наших

людей.

– А в итоге тебя чуть не убили. Дом можно восстановить. Людей ты уже увела, но зачем вернулась?

– Чтобы эти уроды знали, что к нам нельзя так врываться и брать всё, что захочется.

Отец лишь покачал головой.

– Отдыхай. Набирайся сил. Поговорим потом.

Он вышел из палатки. От досады я едва сдерживала слёзы. Однако папа тут же вернулся. Наклонился ко мне, погладил по голове и поцеловал в лоб.

– Я рад, что ты цела, кэмэрин.

И быстро вышел.

Мы с Карлосом переглянулись.

– Ну, будем считать, что это высшая похвала.

– Что это за слово? – спросила я.

– Что-то вроде «защитница».

– Вот это да.

– Ты же знаешь, хвалить он не особо умеет. Лайза умел. А мы с тобой вышли несколько хуже, – в голосе брата просквозила горечь. Но он быстро стряхнул с себя то, что его огорчало. – Помнишь сказки тетушки Нины? В которых три брата. Старший – самый умный. Младший – дурак ленивый.

– А средний – никакой.

– Эй, прекращай. Ладно, я привёл глупый пример.

– Я и в девушки не слишком гожусь со своим характером и нежеланием идти замуж. И парень из меня тоже никакой.

– Но выстрел всё же был достойный. Вот что значит – хороший учитель!

Я хохотнула и сжала зубы от боли, которая полоснула свежую рану.

– Всё, не буду смешить. Я вот что скажу. Часть людей считает тебя героиней. А другая часть – дурочкой.

– А ты?

– А я считаю, что ты героическая дурочка. Кто осуждает, тот просто понимает, что сам на такое не способен. Я восхищаюсь твоим поступком. Это было безумно, а безумие – это моё.

– Спасибо за уроки стрельбы.

– Выздоравливай. И продолжим тренировки.

Глава 7

Через три дня приехал катер. Я уже могла сидеть, и Карлос помогал выйти на берег, чтобы я не торчала в палатке целыми сутками.

В поселении было почти пусто, лишь Эйо и Адна с двумя помощницами возились на кухне. Со стороны школы доносились детские голоса, разучивавшие новую песенку. Я, обложенная подушками и покрывалами, сидела у дерева, зарывая пальцы ног в песок.

Я не смогла пойти встречать катер и смотрела, как командир спустился по трапу и направился ко мне со своей аптечкой. Он остановился в паре шагов.

Кроме повязки на мне был большой квадратный платок, сложенный вдвое и завязанный узлом на шее. Свободный угол доставал до низа живота. Так повязка у меня была прикрыта, а руки свободны. И снять такую накидку не занимало много времени. Майки я надевать не могла даже с посторонней помощью, поскольку нужно было поднимать руки, а это мне пока не давалось.

– Гуляешь?

– Нет сил сидеть в палатке.

– Как себя чувствуешь?

– Лучше. Не ору в беспамятстве. Уже неплохо.

– Болит?

– Только когда пытаюсь разорвать швы.

– Дурацкие шутки снова в строю. Идёшь на поправку, – сделал вывод Солд. – Придется оторвать тебя от твоего важного занятия, нужно сменить повязку.

– Конечно. Поможешь встать? Могу и сама, но вряд ли у тебя есть столько времени.

– Лучше бы не могла сама бросаться в неприятности.

Он ворчал, но в глазах его не было раздражения. Наклонился ко мне и осторожно взял на руки.

– Я могу идти сама, – я попыталась слабо протестовать.

Но Солд не ответил и не поставил меня на землю. Я прильнула к груди командира. Из-за стука собственного сердца я не могла услышать, как бьётся его. Почему-то казалось, что он тоже взволнован.

Оказавшись в палатке, я медленно села и стянула платок. Солд опустился передо мной на колени, открыл аптечку, достал ножницы. Стал аккуратно разрезать повязку. Чем выше поднимались ножницы, тем тяжелее я дышала. Запах Солда, его близость и тепло кружили голову.

Он внимательно осмотрел швы и одобрительно кивнул.

– Хорошо заживает. Даже слишком.

– Что это значит?

– Очень быстро. Должно быть, остров влияет не только на растения. Если так пойдёт, в следующий раз можно будет снимать швы.

– Они ужасно чешутся.

– Только попробуй почесать. Закую тебя в наручники за спиной до тех пор, пока всё не заживет.

Вместо того, чтобы испугаться, я захихикала. Солд поднял на меня глаза и чуть усмехнулся, разглядывая моё лицо. Усмешка медленно растаяла. Его взгляд потеплел, а затем вдруг начал обжигать. Я и представить не могла, что в нём скрывается подобное. То, что смотрело на меня с той стороны серого зеркала его глаз.

– Что? – робким шёпотом спросила я. У меня был предположительный ответ на вопрос, но я боялась верить сама себе.

– Тебе идет улыбка.

Я почувствовала, что краснею. Айко говорил мне приятные вещи, старался придумывать что-то необычное, кроме «красивая» и «необыкновенная». Но такая простая фраза Солда перечеркнула все попытки бывшего жениха.

Конец ознакомительного фрагмента.