Побег из гламура
Шрифт:
Катя взглянула на себя в зеркало… и обомлела: от царапин не осталось и следа, лицо стало свежим, гладким и светящимся, как будто и не было сегодняшнего ужасного дня, как будто она только что проснулась в своем загородном доме и приняла ароматную ванну с маслом бергамота и гидромассажем…
Катя постоянно ходила к опытному косметологу, который пользовался успехом среди состоятельных московских дам, и его сеансы стоили тех денег, которые ему платили, но то, что сделала с ней Мариночка, было настоящим чудом.
Мариночка рукой мастера
Ариночка была невысокая, крепко сбитая особа с густыми, коротко остриженными черными волосами, командирскими замашками и низким уверенным голосом.
Она отвечала за гардероб.
— Вот блин! — проговорила она, увидев Катю. — Кого присылают! С кем приходится работать!
Катя хотела возмутиться и уйти, но Ариночка прикрикнула на нее:
— Стой спокойно! Не видишь — я работаю!
Это было трудно заметить, потому что она молча стояла, разглядывая Катю и шевеля губами. Наконец, видимо, приняв решение, она распахнула один из шкафов и вытащила из самой глубины дивное шифоновое платье цвета палой листвы.
— Какая прелесть! — восхищенно выдохнула Катерина. — Что это? Диор? Шанель?
— Один молодой московский дизайнер. Ее никто пока не знает, но она ужасно талантливая. Зовут Милена Рождественская. Ты смотри, как будто на тебя сшито!
Она где-то немного подколола, сделала пару стежков и отступила в сторону.
— Ну что, в принципе в таком виде тебя можно выпустить в зал!
Катя взглянула на себя в зеркало и пришла в восторг.
В ее гардеробе было много платьев от лучших европейских и американских дизайнеров, но, пожалуй, ни одно из них не сидело на ней так хорошо и не подчеркивало настолько удачно ее мягкую, сдержанную северную красоту.
Ариночка выдала ей золотистые босоножки от Louis Vuitton и выпустила ее в зал.
Впрочем, правильнее было бы сказать не «выпустила», а втолкнула, потому что зал был настолько полон, что войти туда можно было, только потеснив соседей.
Полосатые костюмы и элегантные пиджаки от Armani, Roberto Cavalli и Hugo Boss, платья от Paco Rabanne, Fendi и Donna Caran пили, жевали, пытались разговаривать с набитым ртом, махали знакомым, заводили новые знакомства, а в основном демонстрировали окружающим свою крутизну, свои возможности, свое знакомство с настоящими звездами шоу-бизнеса, политики и финансов.
Катя часто бывала на таких тусовках с мужем и точно так же приветливо улыбалась деловым знакомым Виталия и просто знакомым или полузнакомым людям, играя характерную роль жены процветающего бизнесмена. Но тогда она была одной из них, одной из тусовки, она играла по тем же правилам, что они, играла в той же пьесе, назубок знала свою роль и не могла взглянуть на все происходящее со стороны. Многие тусовщики казались ей славными, интересными людьми, безусловно, достойными внимания.
Теперь же она была здесь чужой, как случайно залетевшая в комнату
Она видела, как юные (и не очень юные) красотки вьются вокруг солидного, лысоватого мужчины в таком же, как у всех, отлично сшитом полосатом костюме, и тут же вспомнила, что это известный нефтяной мультимиллионер, который только что развелся с третьей женой, тут же превратившись в объект охоты для половины женщин Москвы. Видела, как солидные, лысоватые мужчины в отлично сшитых полосатых костюмах кружатся возле невзрачного, довольно молодого человека с бегающими бесцветными глазами, и догадалась, что это недавно назначенный правительственный чиновник, от которого зависят серьезные бюджетные инвестиции.
Она вспомнила когда-то прочитанное стихотворение: «Жук ел траву, жука клевала птица, хорек пил мозг из птичьей головы, и страхом перекошенные лица живых существ взирали из травы…»
Пожалуй, в этом зале бушевали еще более серьезные страсти, чем в дикой природе!
На фоне этих двуногих хищников и хищниц новые приятельницы показались ей куда милее и естественнее. Она осторожно ввинтилась в толпу в поисках Татьяны и Лады и очень скоро нашла их в уютном уголке возле стола с закусками.
Татьяна поглощала один за другим бутерброды с осетриной.
— Угощайся! — Лада протянула Кате тарталетку с красной икрой. — Мы же не успели поужинать…
Катя вспомнила, что не успела также и пообедать, а завтрак был так давно, что воспоминания о нем были сродни воспоминаниям о раннем детстве. Она почувствовала зверский голод, благодарно кивнула Ладе и бросила в рот тарталетку, а затем, почти не жуя, проглотила пару бутербродов.
— Смотри! — зашептала ей прямо в ухо Лада. — Смотри, Ульяна Цейтлина! Какое у нее платье — отпад!
— Ungaro, — прокомментировала Татьяна. — Похожее выставлялось на весенней Неделе моды в Милане. Но конечно, не совсем такое — Ульяна не допустит, чтобы где-то существовало такое же платье, как у нее.
— Смотри! — опять зашептала Лада. — Плющенко! А кто это с ним? Какая красотка!
— Это новая ведущая с «Домашнего», — пояснила хорошо информированная Татьяна. — Она в прошлом году приехала из Уфы…
— В прошлом году приехала — и уже попала на телевидение! — завистливо сказала Лада. — Везет же некоторым! Катька, ты только посмотри, какая у нее сумочка!
— Ты лучше ешь. — Татьяна протянула Кате шпажку с нанизанными на нее тигровыми креветками. — А коктейль хочешь? Есть «Маргарита», есть «Текиловый рассвет»… или лучше шампанского?
Катерина вспомнила вчерашний вечер, шампанское, которое она пила с Виталием и друзьями… Неужели это было только вчера? Кажется, с тех пор прошли годы! Нет, шампанское она будет пить, когда вернется к прежней жизни.
— Пожалуй, лучше «Маргариту»!
— Ну и правильно, шампанское здесь ужасно кислое.