Побег из Рая
Шрифт:
– А это кто? – спросил второй парень.
– Конь в пальто! Пошли отсюда. Мне он уже один раз челюсть ломал.
До Наташиного палисадника он дошли молча. Остановились, как обычно, у калитки. Настроение было испорчено у обоих. Неприятный осадок в душе оставила встреча с пьяными гопниками. Разгильдяями, лоботрясами и неудачниками, по сути. Они полагали, что любую дорогу себе в жизни можно проложить наглостью и пудовыми кулаками.
– Слушай, Володя, – тихо произнесла Шорохова. – А, может, ты поедешь поступать вместе
– Куда? – удивился Володя.
– В Саратов. В Университет на биологический факультет.
– А как же спорт?! – воскликнул Штормин.
– Кулаками махать? Любым видом спорта можно прекрасно заниматься и в университете. В свободное от занятий время. И заодно получить престижную профессию. Да и будем вместе. Подумай об этом.
– Нет, – возразил Володя решительно. – Я хочу стать профессиональным тренером. И даже чемпионом мира. Такую подготовку можно получить только в институте физкультуры. А в университете пусть учатся яйцеголовые отличники.
– Дурак ты, и уши у тебя холодные.
Штормин опешил:
– А почему уши холодные?
– Не знаю, мама моя так постоянно говорит.
– Кому говорит?
– Неважно, – Наташа на мгновение задумалась. – Ты написал мне стихи?
– Написал, – буркнул Штормин.
– Читай.
– Не могу.
– Это почему?
– Уши у меня холодные.
Володя достал из кармана брюк скомканный листочек бумаги, протянул его Наташе и, молча, быстро ушел. Шорохова развернула листок. Неровным быстрым почерком на нем были написаны четыре строчки:
«Уж блекнет в небе млечный путь,
Не уходи, постой у клена.
Глаза твои как ягоды паслена
И их нельзя мне обмануть».
– Хм, написал, – тихо произнесла Наташа, прижала листочек к груди, еще немного задумчиво постояла у калитки и отправилась в дом. В ту ночь она долго не могла уснуть, распаляя себя девичьими мечтами и надеждами, строя планы на будущее, которое рисовалось ей счастливым и безмятежным. Ох, эти девичьи грезы – причина последующих женских разочарований!
Подойдя к своему дому, Штормин обратил внимание на «Камаз», огромный, мрачный фургон, стоявший у дороги. Номерные знаки были не местные. Володя обошел автомобиль, водителя в салоне не оказалось. И тут из подъезда дома вышел Володин отец с каким – то неизвестным мужчиной в армейской форме. Они негромко переговаривались друг с другом. Мужчина закурил и едва слышно произнес:
– За речкой творится полный кошмар. Там идет настоящая война. Пойдем, я тебе кое – что покажу.
И они направились к «Камазу». Володя вышел им навстречу.
– О, сынок! – удивился Штормин – старший. – Знакомься, это дядя Вася, мой армейский друг. Вот ехал мимо и зарулил к нам.
Володя пожал крепкую руку прапорщика. Он выглядел лет на сорок, но голова его была уже густо убелена сединой. Дядя Вася с прищуром посмотрел юноше в глаза и с волнением
– Сколько тебе лет?
– Шестнадцать.
– Большой уже. Спортом занимаешься?
– Он у меня уже кандидат в мастера спорта по рукопашному бою, – с гордостью ответил за сына отец.
– Это очень хорошо. А учишься как?
– Да я школу уже закончил.
– Удачно?
– Нормально. Без троек.
Дядя Вася еще раз внимательно, как бы оценивающе, взглянул на Володю, потом на его отца, подошел к задней дверце «Камаза» и открыл ее ключом. Все трое взобрались внутрь фургона. Дядя Вася включил карманный фонарик.
Володя поразился увиденным зрелищем. Шесть цинковых гробов стояли рядом друг с другом. У каждого было небольшое круглое прозрачное окошечко на уровне лица покойника.
– Вот везу матерям «подарочек», – зло произнес дядя Вася, – груз – 200. За речкой война, сынок. Плохая, несправедливая война.
– За какой речкой? – не понял Володя.
– За Пянджем. В Афганистане…
Поступить в университет было делом непростым. Школьных знаний для этого явно не хватало. Пришлось денно и нощно дополнительно штудировать несколько объемных книжек. Штормин был уверен, что засыплется на первом же экзамене, и корил себя за то, что послушал Шорохову. Вернее, поддался на ее уговоры. Она то ведь целый год готовилась для поступления, ей нанимали репетиторов, ее возили на олимпиады по биологии, она посещала кружки и факультативы. А Штормин в это время торчал в спортзале, развивал мышцы, тянул сухожилия. Он и половины в биологии и химии не усвоил от того объема знаний, что было известно Наташе. Но Володя упорно готовился, не давая себе ни малейшего послабления.
Сдавали они экзамен в разных группах. Володя вытянул билет. Вопросы ему были хорошо знакомы. Он подошел к свободной парте и обнаружил на стуле маленькую подковку, размером с копеечную монетку. Кто – то из предыдущих абитуриентов принес ее на экзамен и забыл забрать. Сердце у Володи страстно затрепетало. Он знал, найти подкову – к удаче. Штормин быстро написал ответы и поднял руку. Молодой очкастый преподаватель, доцент и председатель приемной комиссии очень удивился:
– Вы уверены, молодой человек, что достаточно подготовились и уже готовы ответить на вопросы вступительного экзамена?
– Да, уверен, – холодно ответил Штормин.
– Ну – с, молодой человек, тогда извольте идти ко мне.
Володя уселся напротив преподавателя и спокойным голосом принялся отвечать. Но очкастый доцент, кажется, вовсе не слушал его, а лишь внимательно изучал экзаменационный лист. А потом произнес как – то устало:
– Достаточно, молодой человек. Я ставлю вам за ответ пятерку. Отчасти за мастерство.
– Какое мастерство?
– Идите с богом. Потом поймете. Я, похоже, сегодня плохо выспался.