Побег из Шапито

Панарин Сергей Васильевич

Впотьмах началось какое-то шевеление, и на свет выползли мокрые, дрожащие от холода циркачи. Смешнее всех выглядел Вонючка Сэм – облезлый худой зверёк с тонким хвостиком. Мех прижался к бокам, топорщились лишь несколько жалких клочков. Короткошерстного Гуру Кена изрядно колотило. Австралиец самоотверженно занялся физкультурой. Ман-Кей стал походить на человека ещё сильнее. Шимпанзе также замёрз и поэтому с радостью присоединился к разминке кенгуру.

А Петер смотрелся, как мокрая курица с обвисшими перьями.

– Айн… пчхи! – чихнул петух.

– Атас! – завопил Колючий. – Куриный грипп!

– Д-да б-брось т-ты, – вымолвил Гуру Кен, стуча зубами. – П-просто п-п-простуда.

В этот момент Вонючка Сэм поступил, как

какая-нибудь собака. Он отряхнулся от носа до хвоста. Фонтан брызг накрыл всех присутствующих.

– Парфюмер! – воскликнул Петер. – Ты есть несносный!

– Ну, извините, – буркнул скунс.

Его мех бодро торчал теперь в разные стороны, и Сэм был похож на мокрую щётку.

– Ну и погодища проклятущая! – сказал шимпанзе. – А ещё, блин, лето! Мотать отсюда надо до зимы, братья!

Все недоумённо уставились на Ман-Кея. Даже кенгуру прекратил упражнения.

– Ты чего, Эм Си? – тихо спросил Колючий.

Афроангличанин недоумённо захлопал глазищами, а потом стукнул себя по лбу:

– Йо, проклятая погода! И это лучшее время года? Да что же будет зимой? Ой, пора домой!

– Вот, узнаю старину Ман-Кея! – выразил общую радость Гуру Кен, возобновляя махи лапами.

Колючий обратился к скунсу:

– Парфюмер, раз уж ты сейчас смахиваешь на ежа больше, чем я, то давай отойдём на пару слов? У меня идейка созрела…

Парочка шкодников удалилась от шалаша.

– Короче, типа план. Я вспомнил, вы хотели на гнилом тракторе отправиться домой-то, – начал Колючий, поглаживая игольчатый бобрик на макушке. – Но трактор не вариант. Нужна не тарахтелка тихоходная, а быстрая крутая тачка. И я знаю, где такую взять.

– Веди, – коротко сказал Вонючка Сэм.

Вскоре скунс и ёж присоединились к Лисёне, наблюдавшей за людьми.

– Что новенького? – поинтересовался Колючий.

– Ровным счётом ничего, – зевая, проговорила лиса. – Продрыхли всю ночь в машине, теперь вылезли, разминаются, пробуют зажечь костёр, только не получается – дрова-то сырые. Зябнут. Плохо всё-таки без шерсти. Главный, вон, как ваш австралиец. Молотит кулаками направо и налево, прыгает козлом и дышит, будто паровоз. А подчинённые хлопочут. Вот и всё.

– Негусто, – кивнул ёж.

– А они что, всё время в машине спят? – спросил Сэм.

– Нет, – ответила Лисёна. – Палатку залило, вот они и переползли в авто. А зачем это вам?

– Для полноты картины, – невинно заявил Колючий.

– Надеюсь, ты помнишь слова Михайлы Ломоносыча? – Рыжая прищурилась. – Только наблюдаем!

– Сто пудов, Василиса, – поспешно заверил её шпанёнок. – Правда, Парфюмер?

– Без вариантов, – важно подтвердил скунс.

– Тогда последите часик за меня, а я метнусь к Ломоносычу, с докладом.

Шкодники переглянулись. Затем синхронно кивнули, мол, замётано.

Лисёна побежала к Михайле. Она не удержалась – сделала крюк, заскочила поглядеть на гамбургского петушка. Петер прогуливался между соснами и пировал – влага, выпавшая во время грозы, впиталась в землю, выгнав наружу толстых дождевых червей. Рыжая хищница облизнулась, прикрыла глаза. Перед её мысленным взором возник другой пир – пир на двоих.

– Только я и Петер, – прошептала лиса. – Мой сладкоголосый обед.

– О, привет, Лисёна! – раздался сзади голос Гуру Кена.

Рыжая вздрогнула, обернулась, притворно улыбаясь:

– Доброе утречко, боксёр! Как спалось?

– Ужасно. Хуже этой ночи у меня ещё не было. Разве что та, когда нам пришлось сбежать из… – Кенгуру вовремя осёкся, понимая, что чуть не выболтал тайну.

Правда, он тут же вспомнил: лиса знает правду! Недаром же она их шантажирует!

А хитрая бестия, легка на помине, завела речь об очередной «услуге»:

– Я нынче мокла под открытым небом и думала: «Василиса, отчего же ты всё время в одиночку ходишь в дозоры да бегаешь с поручениями? Есть же вокруг добрые, старательные соседи,

которые с радостью разделят с тобой эти почётные обязанности. Не попросить ли тебе господ иностранцев о помощи?» Так вот, Гуру, я не сомневаюсь, что ты мог бы посоветовать нашему губернатору заморскую новинку – дежурство по очереди. А на роль патрульных вполне подошли бы четверо замечательных послов из-за бугра. Как тебе такой расклад?

– Мне нужно посоветоваться с друзьями, – промямлил кенгуру.

– Советуйся-советуйся да не затягивай, – в елейном голоске Лисёны проступила угроза. – Я натура болтливая, голова у меня дырявая, могу и лишнего наговорить… Сейчас к Михайле бегу, доклад несу. Слово за слово, сам понимаешь…

– Не торопись, пожалуйста, – попросил австралиец. – Я же действительно не могу принять решение за всех.

– Мне будет чертовски трудно, но я потерплю, – жеманно сказала Лисёна и убежала.

Гуру Кен лукавил насчёт того, что не может решать за всех. К сегодняшнему дню он был готов взять на себя любую ответственность. Просто ему требовалось время.

К шалашу кенгуру не пошёл, ведь там Эм Си Ман-Кей вновь возился со своей рэп-бандой. Боксёр углубился в лес, чтобы не слышать зарифмованных жалоб:

Белочка я, ма… Я – маленькая белочка.В тамбовском рэпе я первая девочка.Водиться с Эм Си мне мама не велит.«Он не наш, не местный, – она говорит. —Пой частушки, детка, или песни-страдания.Не ходи к иностранцам теперь в наказание».Тук-тук! Кто тут? Тут я – бурундук.Я отъелся, йо, и стал квадратным, как сундук.Буду, буду рэп читать. Рэп читать буду, буду!И банду нашу дружную вовек я не забуду,хотя папаша запретил мне самовыражатьсяв речитативе. Но я стану сражатьсяза рэп во всём мире.Я не вор, не вор, не вор, а ворон я.Мне запрещает рэповать вся моя родня.«Кар! – говорят они. – Кар! Как не стыдно!Нам, – говорят они, – о, очень обидно,что сын из воронят, кар, тарахтит-картавити наши идеалы, кар, ни во что не ставит».Но я встал на крыло, йо! Я уже окреп!Буду, буду дуть в дуду и буду читать рэп.

Другой бы на месте Эм Си задумался, забеспокоился насчёт назревающего скандала с родителями членов новой группировки, однако шимпанзе полагал, что здесь, в российском лесу, культура ухода детей в рэп-движение ничуть не отличается от английской или американской.

Ритмичные вопли белочки, бурундука и воронёнка давно не тревожили ушей Гуру Кена. Он неспешно гулял, раздумывая над проблемой Лисёны. Конечно, она хотела дать себе отдых да воспользоваться наконец возможностью получить хоть что-нибудь с проболтавшихся лжепослов, потому и затеяла разговор о подменах и дежурствах. Но только ли это беспокоило хитроумную рыжую головку? К чему странная слежка за Петером, во время которой Гуру и спугнул лису? «Сдаётся мне, она хочет полакомиться петушатиной из Гамбурга, – решил австралиец. – Мы можем уговорить Михайлу принять нашу якобы бескорыстную помощь, но пусть он сделает дежурства парными, чтобы Петер не остался в ночном лесу один на один с Лисёной. Это как бы тактика поединка. Займёмся стратегией. Нужна полная и безоговорочная победа над шантажисткой. Есть два пути: либо скомпрометировать хитрую, выставить её информацию бредом, либо просто признаться Михайле в том, что мы артисты».