Побег из сказки
Шрифт:
Она демонстративно повернулась, сделав вид, что собралась уйти. Итол торопливо вскочил и, осторожно перехватив руку матери, просящим тоном сказал:
–Мама, извини. Просто день сегодня не слишком удачный. Вот я и… – Он глубоко вздохнул. – В общем, извини, мам.
Женщина, которую все «орлы» знают под именем Айлы, повернулась к сыну, и, одарив его всепрощающей материнской улыбкой, снова погладила по вьющимся длинным волосам:
–Ничего, сын, я всё понимаю. Может, расскажешь, что у тебя стряслось?
Итол невесело усмехнулся:
–Да всё, как обычно. Император, Картал, Берот! – Он
На что Айла, грустно глядя в глаза сына, спросила:
–А кто тебе мешает? Разве Император не отпустит тебя, если ты его об этом попросишь? Кажется, Его Величество никого не принуждает к службе. Или я чего-то не знаю?
От внимания матери не укрылось, что Итол и в самом деле что-то от неё скрывает. Во всяком случае, его глаза слегка дёрнулись в попытке уйти от сверлящего взгляда Айлы, когда она задала последний вопрос. Но ответил он не на него.
–Да не держит он меня. Просто я ещё не всё сделал, что хотел. Вот и приходится сидеть здесь, в столице. Хотя мне хочется летать между бьющих в скалы Каменной Стены волн. Ощущать на перьях солёные брызги океана. Или же смотреть, как моя тень скользит по переливающимся снегам Поднебесных Пиков. Но я словно прикован к этому месту!
В подтверждение сказанных им слов Итол зачем-то повёл вокруг рукой. Айла послушно посмотрела по сторонам. После чего, улыбнувшись, спросила:
–А что тебе мешает летать здесь? Думаю, ты мог бы прямо сейчас выехать за пределы столицы и перекинуться в орла. Хочешь, я могу с тобой полетать.
Итол недовольно поморщился:
–Да я же не про это! – Поджав губы, он на несколько секунд замолчал. – Просто я хочу, чтобы нашему народу больше никто не указывал, где нам можно летать, а где – нет. В общем, мама, я хочу добиться того, чтобы мы, орлы, снова стали властителями неба.
Айла тихо усмехнулась:
–А драконы с этим согласятся? Думаю, просто уверена, что они считают, что это именно они должны властвовать в небе. Так что, сын, как видишь, не все с тобой согласятся.
Прищурив глаза, Итол бросил:
–Значит, мы их заставим!
Айла ощутила, как её сердце дало сбой. Тревога за жизнь сына заставила материнское сердце болезненно сжаться. Но она никак не выдала, что начала догадываться о планах Итола. Наоборот, с наиболее невинным видом, на какой только способна, женщина спросила:
–А Император? Сын, уж он-то точно с тобой не согласится.
При упоминании Императора губы Итола искривились в презрительной усмешке:
–Значит, и его нам придётся заставить.
Вот теперь, когда Айла получила ответ на тревоживший её вопрос, она лёгким шагом снова приблизилась к сыну и со всей материнской любовью, к которой добавила ещё и недюжинную силу оборотня, влепила ему пощёчину.
Как только Итол слегка пришёл в себя, Айла, едва сдерживая гнев, из-за которого ей с трудом удавалось говорить, сказала:
–Сын, ты сошёл с ума! Очень хочу ошибаться, но мне кажется, что ты задумал какой-то заговор! Если так, то я тебе напомню, что только когда трон заняли люди, у нас установилось некое подобие мира! И если кто-то другой захватит власть,
Так как Итол мог только молча слушать, всё ещё потирая красную щёку, Айла, улыбнувшись слегка виновато, совсем уже спокойно продолжила:
–Сын мой, поверь, для нас, всех нас, то есть – оборотней, гномов и всех остальных, под властью людей живётся намного лучше, чем было без них. Если же ты задумал что-то нехорошее, то умоляю тебя – откажись от своих замыслов. И всеми своими силами служи Императорам верой и правдой. Потому что если их не станет, то твои дети, как и дети всех остальных кланов, окажутся в смертельной опасности. Больше мне тебе нечего сказать.
После этого Айла попыталась погладить сына по голове. Но тот в страхе отшатнулся в сторону. Это вызвало у его матери грустную улыбку. Но она всё же провела пальцами по волосам сына. И, повернувшись, быстрым шагом покинула дворик.
Проводив прямую спину матери растерянным взглядом, Итол какое-то время молчал. Молчал и думал. Но, по мере того, как шло время, растерянность в его глазах замещалась ненавистью. Примерно через две минуты после ухода Айлы Итол едва слышно, со злобой в голосе, прошептал:
–Мы отомстим за всех!
–
Во время ужина (естественно – исключительно мясо) Картал украдкой посматривал на дочь. Прания же, кажется, ничего не замечала. Девушка молча отщипывала вилкой мясо от большого куска и так же молча его жевала.
Несколько раз Картал попытался завязать разговор с дочерью. Но Прания отвечала односложно. В общем, Картал быстро понял, что разговора, похоже, не получится. И он, следуя примеру жены и дочери, также сосредоточил всё внимание на тарелке.
После того, как ужин, можно сказать, завершился, Картал всё же предпринял ещё одну попытку разговорить дочь. Когда Прания уже собралась встать из-за стола, он её остановил:
–Дочка, может, ты всё же объяснишь, что с тобой происходит? Ты как-то странно себя ведёшь в последнее время. Что произошло? Тебя кто-то обидел? Кто-то оскорбил?
Хмуро посмотрев на отца, Прания, поджав губы, сначала покачала головой. И только после этого, едва слышно, ответила:
–Нет, папа, никто меня не обидел. Никто меня не оскорблял. Всё нормально.
Картал обрадовался и этому. Всё лучше, чем «да» и «нет». А ведь именно этими и ограничивался словарный запас Прании всё последнее время.