Побег к смерти
Шрифт:
— Вам нечего о нем беспокоиться. Вчера вечером, когда приземлился самолет, прямо на аэродроме его забрали федеральные власти.
Итак, значит, Холлидею конец. Опасность, которую я считал неминуемой со времени моего приезда в Новый Орлеан, существовала только в моем воображении. Я вспомнил Веру, которая лежала сейчас в ванной, связанная, и мне стало немного жаль ее. Если она пыталась связаться с Холлидеем по телефону, ей это не удалось. И в последний момент, когда она была так близка к успеху, она, оказывается, уже действовала в одиночку.
Все закончено. Я ужаснулся при мысли
Бранд сказал:
— Ну, вот и все. Вероятно, вы пережили несколько удивительных волнующих дней, мистер Дьюлет. Мне бы хотелось послушать, что произошло за эти дни с вами. Но прежде всего скажите: вы теперь доверяете мне настолько, чтобы вручить мне образец руды?
Я сам был очень рад наконец-то отделаться от него. Чем скорее он попадет в правительственную лабораторию, тем лучше. Я рассказал ему об обмене саквояжами и позвонил в аэропорт. Клерк сообщил мне, что, к счастью, мой саквояж еще не отправили в бюро находок в Атланту. Владелец того чемодана, который забрал я, поднял ужасную шумиху, они открыли мой саквояж, нашли в нем мое имя, и так как они знали, что я высадился в Новом Орлеане, они послали его в городское бюро находок, а сами начали лихорадочно разыскивать меня по всем отелям. Когда они узнали, что чужой саквояж при мне, они сказали, что немедленно же вышлют ко мне посыльного с моим саквояжем.
В ожидании посыльного я дал мистеру Бранду подробный отчет о том, что произошло со мной в Мехико-сити. Я еще не успел закончить свой рассказ, как раздался звонок. Мы поспешили к двери. На лестнице стоял посыльный с моим габардиновым саквояжем. Я отдал ему другой.
Мы с Брандом вернулись в гостиную. Я поставил саквояж на письменный стол, открыл его, достал баночку с мазью от загара и извлек из нее маленький твердый комочек.
Дрожащими от волнения руками Бранд взял его у меня, поспешил в свою мастерскую и обмыл его под водопроводом. Когда он потом показал его мне, для меня это был просто маленький кусочек блестящей руды, нечто абсолютно не стоящее всех тех убийств и волнений, которые он вызвал. Но мистер Бранд впал в исследовательский транс. Я чувствовал, что его пальцы так и рвутся, чтобы или расколоть молоточком, или раздробить в ступке, или нагреть в пробирке, или что они там с ним делают, эти минералоги.
Я тоже рвался. Рвался поскорее уйти отсюда. Я выполнил свое безмолвное обязательство в отношении Деборы. Не оставалось ничего, что могло бы продлить мое участие в этой маленькой частной войне, в которой теперь участвуют гораздо более компетентные люди, чем я. И странно. Хотя волнения в связи с предстоящей встречей с Айрис должны были занимать в моих чувствах первое место, однако образ Веры властвовал над всеми моими мыслями.
Она обманывала и предавала меня всеми возможными способами. Она была, как и Холлидей, столь же опасна и враждебна моим идеям о том, каким должен быть мир. И сейчас она целиком в моей власти. Все, что мне надо было сделать,
Но мне не хотелось говорить о ней Бранду. Я и сам сейчас не знал, что я, собственно, буду с ней делать. Я только знал, что хочу как можно скорее вернуться в свою комнату в отель.
Мистер Бранд все еще был погружен в рассматривание образца руды глазами просвещенного минералога. Я сказал:
— Ну что ж, кажется, все. Я вам больше не нужен?
Он взглянул на меня.
— У вас есть еще какие-нибудь дела?
— У меня сегодня свидание с женой в Нью-Йорке, — сказал я. — Я хочу успеть на вечерний самолет.
Он положил образец на стол.
— Что ж, я не вижу никакой необходимости в том, чтобы вы оставались здесь. Очевидно, позднее в Вашингтоне состоится частное слушание этого дела. Конечно, вас непременно вызовут.
— Конечно.
— Будьте любезны, оставьте мне ваш нью-йоркский адрес…
Я нацарапал его на листочке бумажки. Он проводил меня до двери, протянул мне свою огромную лапу и улыбнулся.
— Когда власти узнают о том, что вы сделали, мистер Дьюлет, вам будут очень благодарны.
Я пожал ему руку.
— О, ерунда. Со мной всегда приключаются самые невероятные вещи.
Он улыбнулся.
— Желаю вам провести ваши следующие каникулы более спокойно. Во всяком случае, не так колоритно. До свидания, мистер Дьюлет.
— До свидания.
Глава 23
Я быстро спустился с лестницы и вышел на улицу. Приближался вечер, а вместе с ним вечерняя толпа. Маленький тротуар, на котором тут и там попадались столбы, поддерживающие нарядные железные балконы, был заполнен веселой гуляющей толпой. В доме напротив на железном балконе с розовыми геранями и белой бегонией выставили магнитофон. На углу беседовали два огромных солидных полисмена. Вье Карре было почти так же живописно, как декорация в Бродвейском театре музыкальной комедии.
Я прошел мимо полисменов, направляясь вверх по улице к «Монтедеро». Навстречу мне шла девушка. На ней был красный костюм, который напомнил мне о Вере. И потому что я все время думал о Вере, я обратил на эту девушку особое внимание. Она совсем не была похожа на Веру. Она была меньше ростом и смуглая — вероятно, латиноамериканка. Но что-то в ее движениях, довольно толстых ногах и в ее деланной застенчивости показалось мне знакомым. Она почти поравнялись со мной. Когда она была всего в нескольких футах от меня, я узнал в ней жену мистера Бранда. «Новобрачную» Джонсона из Чичен-Ица.
Я остановился и улыбнулся ей.
— Хэлло, миссис Бранд. Я только что был у вашего мужа.
Она испуганно оглянулась на меня, как будто почувствовала какую-то опасность. Крепко прижав к себе белую сумочку, она хотела пройти мимо меня. Я повернулся и пошел рядом с ней.
— Вы меня не помните? Я Питер Дьюлет из Чичен-Ица.
Она все еще ничего не отвечала. И тут я вспомнил, что никогда не слышал, чтобы она говорила. Может быть, она не понимает по-английски?
— Не помните меня? — пробормотал я по-испански.