Побег в СПНляндию
Шрифт:
Я остановилась на светофоре и, заприметив старушку, решила помочь ей. Уже гордясь собой за хороший поступок, я подошла и, кашлянув, чтобы привлечь внимание, предложила помощь. Подул холодный ветер. Я почувствовала какую-то дрожь, что было не хорошим знаком. Придя в нормальное состояние – оптимальной температуры, я взяла молчаливую бабульку за руку, а она с силой скинула ее.
— Что такое, бабушка?
Удивление не только было в моем голосе, но и было написано на моем лице. Неожиданно старушка нанесла мне удар сумочкой по плечу. Я минуту стояла в шоке, не заметив, как загорелся зеленый свет. Ненормальная бабуля успела пройти немного, и я окрикнула
— За что?! Я же хотела Вам помочь.
Ее ответ был краток, но и в то же время потрясен. Он состоял всего лишь из одного жеста – вытянутого пальца правой руки. Через несколько секунд я, оклемавшись, начала хохотать так, что проходящие мимо люди оглядывались. Но мне было все равно: в тот момент я как ни странно не считала себя невезучей девчонкой, коей была всю жизнь, а лишь думала, что наконец что-то интересное случилось со мной. Внезапно я поняла, что мое существование никогда не было таким уж грустным и унылым. Проносясь по воспоминаниям, я все больше ощущала себя счастливой. Неожиданно из раздумий меня вывел звонок мобильного.
— Алло? Что? Полиция? Елена Федоренко? Да, сейчас приеду!
По мере продолжения разговора голос все больше выдавал мой страх. Я побежала за такси, и только в машине осознала, что мы вляпались по самое не могу: Ленка в полиции! Сейчас моя жизнь уже не казалась такой веселой…
========== Бонус к главе 8 ==========
Жанр: Romance, POV Джареда
Пэйринг: Джаред/Женевьев
От Tani4: Написано в подарок Ronse. Очень хочу, чтобы у тебя все наладилось
Я сидел в такси. До съемочной площадки было довольно далеко, даже рассчитывая, что каким-нибудь волшебным образом мы не попадем в пробку. Я смотрел на улицу и почему-то с улыбкой отмечал, что вот еще один человек не поверил в начало наших отношений с Женевьев. Это было так чудаковато для меня, хотя больше всего я удивлялся, что в прессе нас постоянно называли «идеальной парой»: два брюнета, два перспективных молодых актера, прелестные юмористы, любители спорта, только вот под этим всем скрывались наши настоящие характеры – совершенно разные, словно две половинки одного целого.
Мои мысли прервал автомобильный вой. «Да уж, пробка действительно большая», — посмотрев в окно, подумал я. Тяжело вздохнув, достал свой телефон.
http://s58.radikal.ru/i160/1104/d5/55e4e329da6c.jpg
На экране стояла наша с Жен фотография. Я целовал ее в висок и даже сейчас, закрыв глаза, могу с точностью вспомнить ту гамму чувств, что испытал в тот момент: нежность, любовь, преданность.
Помню перед самой свадьбой, ночью я жутко волновался. Сто раз брал в руки телефон, чтобы позвонить самому дорогому человеку, который мог бы помочь, но невесту в три часа ночи как-то не хотелось будить, и телефон клался на место. Не знаю, сколько я бродил так по комнате взад и вперед. Обессилив, я сел на заправленную кровать. Взъерошил волосы: дурные мысли лезли в голову, а я пытался вытрясти их оттуда. Нет, я не боялся «супружеских оков», был уверен в своих чувствах, но лишь одно сводило с ума – смогу ли я сделать ее счастливой. Этот гадкий ползучий червь так и проедал плешь в сердце. Неожиданно раздался звонок, оповестивший о сообщении. Открыв, я обнаружил имя Женевьев, а под ним такие слова:
«Что важнее всего: надежда, любовь или доверие?»
Я посмотрел на часы. Четыре часа утра. Не задумываясь, я написал:
«Любовь».
Я сжимал
«Не-а. Верность…»
А в конце смайлик спящей мордашки.
В первую минуту я был в шоке: и это все?! Но придя в себя, я улыбнулся и спокойно лег спать. Теперь в меня вселилась уверенность того, что именно я сделаю ее счастливым, потому что ради этого человека был готов на все.
Эти воспоминания стали частью меня, и когда, открыв новое сообщение и выбрав контакт «любимая», мое сердце как обычно забилось быстрее, я отправил смс-ку:
«+1 Суби*»
Только я отправил это, как воспоминания нахлынули новой волны.
После той девятой серии Женевьев дулась на меня еще несколько дней. Она говорила лишь по делу, даже не глядя мне в глаза. От этой ситуации я жутко бесился, но не мог признать вины. Ведь думал, что помог Жен обрести себя как Руби и стать уверенной актрисой. В общем, считал, что это она должна за мной бегать как собачонка и петь дифирамбы. Дурачок!
Проходили недели, и волны ненависти, исходящие от нее, сменились еще более худшей атмосферой – равнодушием. Теперь Женевьев пыталась доказать, что лучше ее в работе нет никого, а иногда доходило до того, что, или во время обеда, или когда мы собрались в компании, она называла меня Сэмом, словно я как человек не существовал. После такого я действительно думал, что ненавижу ее, и начинал публично показывать свою ненависть: вечно издевался над ее маленьким ростом, пародировал ее шутки, а также корчил рожи. Вел себя словно дитя малое. Не знаю, сколько бы это продолжалось, если бы в один день не случилось того, что перевернуло все с головы на ноги.
Мы снимали последний эпизод. Все съемки я был напряжен, впрочем, как и всегда рядом с Жен. Но в тот день что-то было по-другому: сцены не получались с первых дублей, большей частью из-за того, что нам постоянно нужно было смотреть друг другу в глаза, даже репетируя. Почему-то от этого у меня уже начали выступать капельки пота на лбу, а Женевьев иной раз краснела. Но это были еще ягодки по сравнению с тем, что было дальше: сцена убийства Руби получилась с первого дубля. Я был рад, списывая это не на удачу, а на то, что наконец смог показать свою ненависть в такой форме, но, уже прощаясь на съемочной площадке, на душе стало как-то тяжело. Глаза Женевьев, наполненные грусти, отпечатались в памяти. Но почему я так переживал?! Ведь причина ее грусти была не во мне: она уходила из шоу, в котором ей все нравилось, наверное, кроме меня одного. Но печаль почему-то не уходила, и я смог притупить ее только мыслями о том, что завтра будет «прощальная» вечеринка.
На вечеринку я приехал одним из первых. Народ собирался медленно, и в груди томилось нетерпение – хотелось увидеть ее. Как только всплывала в мозгу эта мысль, я подходил к новоприбывшему и начинал шутить, лишь бы только не думать. Даже Дженсен не мог поднять настроение. Он достал меня тупыми шуточками: «Что с личиком, красно девица? Будешь хмуриться — морщины появятся. Хватит уже щеки дуть, и так пухлячок и т.д и т.п.» В общем, спустя полчаса вот такой атаки Дженса я выбежал на балкон. Приятный ветерок, звездное небо и одиночество – все это еще больше угнетало, и только я собирался уходить, как услышал чей-то тихий оклик: