Побег
Шрифт:
Знал ли ван Хейс, где главные зачинщики бунта разжились автоматами, униформой охраны и электронным ключом, с помощью чего они проникли на административные уровни и в арсенал? Скорее всего, не знал, а довольствовался гипотезами, которые выдвинул ему все тот же Ковач. Однако теперь, когда стараниями Обрубка на поверхность всплыли новые грязные факты — пускай наполовину и лживые, — раскол в лагере противника был неизбежен. Насколько глубоким он окажется, пока неясно. Но если Куприянову будет этого недостаточно, он выбросит из рукава еще парочку козырных тузов, чтобы доиграть начатую партию до победного конца.
Переговоры вновь
Воспользовавшись паузой, Скарабей подал знак, что хочет о чем-то сказать Обрубку. И, получив добро, поинтересовался раздраженным шепотом:
— Четыре пакаля, мать твою?! Ты что, брат, ополоумел? Ляпнуть такое боссам — все равно что тыкать в нос голодному волку куском сырого мяса! Я понимаю, что ты обожаешь лгать и блефовать, но надо же и здесь меру знать! Четыре пакаля! Да эти твари теперь на все пойдут, чтобы их заполучить! И от нас, дерьмовых шантажистов, даже мокрого места не останется. Причем еще до того, как боссы поймут, что мы их продинамили!
— Хочешь разжечь в противнике настоящий азарт — играй по максимальным ставкам, — невозмутимо ответил Кальтер. — Вопрос лишь в том, как далеко готовы зайти Ковач и ван Хейс, чтобы заполучить маячащий перед ними столь жирный куш. Я даже затрудняюсь предсказать, кто из них двоих войдет сейчас в эти двери и продолжит переговоры. Но то, что войдут уже не оба, — это я тебе гарантирую.
— Хочешь сказать, что один из них убьет другого? — Багнер взглянул на компаньона с откровенным недоверием. — Вот так запросто, безо всяких сантиментов?
— Это был бы для нас наилучший вариант, — признался Кальтер, — но на столь большую удачу я не рассчитываю. Скорее всего, до этого дело не дойдет. Ковач сильно напуган. Напуган, как никогда. Но у него есть шанс воспользоваться всей этой неразберихой, чтобы подчистить за собой улики. Те, которые позволят директору объявить его главным ответственным за случившийся бунт. А если ван Хейс выйдет из этого скандала не только чистеньким, но и с четырьмя пакалями в кармане, Ковач себе этого до конца жизни не простит. Но убить ван Хейса на глазах подчиненных, среди которых немало тех, кто держит сторону директора, — нет, на такое Ковач не пойдет. Ван Хейс должен умереть так, чтобы вся вина за его гибель легла на взбунтовавшихся зэков. А как это сделать, если все бунтари находятся снаружи, а мы — слишком ценные кадры, чтобы вешать на нас это убийство.
— Ценные? С какой стати?
— Да, мы такие. До той поры, пока не отдадим все пакали, которые якобы где-то припрятали, — уточнил Кальтер. — После чего, уверен, мы не проживем на белом свете и пяти минут. Большая игра — большие ставки — большие жертвы в случае проигрыша.
— И как же, по-твоему, поступит в этой тупиковой ситуации Ковач?
— Я бы не назвал ее тупиковой, — возразил Куприянов. — Выход из нее есть, хотя и очень рискованный. Но будь я на месте этого мерзавца, то счел бы риск вполне приемлемым. Особенно на фоне всего того, что мне светит, если я позволю назначить себя козлом отпущения за всю ту хрень, что здесь стряслась.
— И что за выход?
— Простой и эффективный. Все, что надо сделать Ковачу, это лишь…
Кальтер не договорил, потому что в этот момент громыхнула
Глава 28
— Итак, Куприянов, продолжай! Я очень внимательно тебя слушаю…
Голос принадлежал ван Хейсу, и Обрубок удовлетворенно хмыкнул. Потрепанные хозяева Поднебесья являли собой уже не ту грозную силу, что прежде, но дисциплина в их рядах еще сохранилась. В противном случае Ковач не позволил бы так легко отстранить себя от этого важного разговора. И остался бы здесь под любым предлогом, наплевав на директорское мнение. Или вообще без предлога, если бы между ним и ван Хейсом царил полный раздрай. Но как бы то ни было, директор вернулся на склад, а изобличенный в закулисной игре босс охраны остался за дверью…
Впрочем, Кальтер чуял, что этот змей еще покажет всем изобличителям свой коварный нрав. И что ван Хейс допустил фатальную ошибку, не изолировав его, как потенциальный источник угрозы, опасаясь вызвать недовольство среди охранников.
— Это вы, сэр? — изобразил недоумение Обрубок. — А где же начальник Ковач?
— У мистера Ковача появились крайне неотложные дела, — ответил директор, не беспокоясь о том, как зэки и вертухаи отнесутся к его неуклюжему вранью. — Поэтому вместо него тебе теперь придется иметь дело со мной. Тебя это устраивает?
— Я уже говорил вам, сэр, что мне без разницы, с кем из вас договариваться, — повторил Куприянов. — Вы оба покамест здесь власть, а значит, оба можете удовлетворить мои скромные требования. Тем более что они не заставляют вас идти на уступки или ослаблять ваши нынешние позиции. Напротив, вы их только укрепите, когда в ваших руках окажутся пакали.
— Да неужели? — не поверил директор. — И что ты хочешь от меня взамен за них?
— Свободу, разумеется. Катер с запасом горючего и продуктов, чтобы я и мои товарищи смогли доплыть до Таити. Вот и все. Совсем немного, согласитесь, за ту цену, которую я вам предлагаю.
— Ну, это с какой стороны посмотреть! — усмехнулся ван Хейс. — Во-первых, сначала я должен взглянуть на все четыре пакаля, потому что откуда мне знать, лжешь ты мне или нет. А, во-вторых, как думаешь, Куприянов, почему мы до сих пор торчим в Поднебесье, а не эвакуировались на наших катерах подальше от всего этого гадюшника?
— Думаю, сэр, вы не покинули «Рифт» по воде, потому что Синие Одеяла захватили на оборонительном периметре все пулеметные точки и ракетные установки. Стоит лишь вам спустить на воду из цитадели хотя бы один катер, легионеры разнесут его в клочья, не успеет он отплыть от тюрьмы и ста метров.
— Совершенно правильный ответ, — похвалил босс понятливого зэка. — И почему же, разреши полюбопытствовать, ты уверен, что Синие Одеяла выпустят тебя на свободу? Или ты надумал увезти с собой на катере самого полковника Рошона и его ближайших подручных? Ну так здесь я вынужден тебя огорчить. Допустим, что ты на самом деле принес нам четыре пакаля, и я дал тебе за них то, что ты просишь. Тебе и двум твоим приятелям, если быть точным. Но вот других мерзавцев кроме вас на том катере не будет, и не мечтай. Это даже не обсуждается. Акватория вокруг тюрьмы хорошо простреливается не только с внешних огневых позиций, но и из бойниц Поднебесья. И если на борт вашего катера поднимется хоть один лишний пассажир, вам несдобровать.