Побег
Шрифт:
— Да.
Он задержался, и она еще немного одернула свою одежду, задаваясь вопросом, выглядит ли она так же неуместно, как чувствовала себя. «Вся моя одежда не подходящая, — подумала она. — Я выгляжу как ребенок». Все старые тревоги и неуверенность начали всплывать, и внезапно ее ладони вспотели, а шум и болтовня в кафе стали слишком громкими.
«Они возненавидят меня».
Если вообще придут.
Что такого было в общественных местах, что заставляло ее чувствовать себя так неловко? Для нее не существовало более безопасного места, но пребывание в центре толпы всегда оставляло у нее чувство… что за ней
Влага во рту, казалось, исчезла, оставив только липкость кофейного сиропа. Она сухо сглотнула и сделала глоток холодного кофе.
Это было ошибкой. Она настороженно посмотрела на бариста, который возвращался на свое место. Слава богу, он больше не смотрел в ее сторону, но его взгляд нервировал ее. Кого она пыталась обмануть? Даже в толпе Вэл выделялась, как окровавленный большой палец. Она снова заерзала на стуле, ее тело готовилось вскочить и быстро уйти.
На стол упала тень.
— Привет, прости, что опоздала — Банни Киллоран, верно?
Облегчение нахлынуло на Вэл, когда она узнала голос женщины, с которой говорила по телефону. Ровный, взрослый голос. Вызывающая доверие и уверенная в себе. Вэл отправила по электронной почте фотографию — ту же, что и на ее поддельном профиле в Фейсбуке, — вместе со своей контактной информацией.
— В… Банни, — подтвердила Вэл, проклиная свою почти ошибку. — Да, это я.
— Я Мередит, — представилась женщина. — Мередит Лэм.
Мередит была одета в блузку и свитер с огромным пластиковым ожерельем, которое выглядело дорого и имела агрессивную привлекательность агента по недвижимости или выпускницы Лиги плюща. Ее помада соответствовала украшениям.
Она указала на женщину рядом с ней.
— Это Джеки Гонсалес.
Джеки оказалась хипстером в уличной одежде. Ее длинные черные волосы были зачесаны назад и скреплены пластиковой заколкой, чтобы показать выкрашенные пряди и несколько пирсингов. Безупречный макияж и толстовка с надписью «Антисоциальный социальный клуб».
— Почему Кролик? — спросила она, взглянув на Вэл поверх акриловых оправ своих желтых очков, как будто искала уши или хвост. — Это прозвище, или…?
— Мои родители думали, что это мило. — Что являлось достаточно правдой, или было таковой. Вэл в основном просто хотела, чтобы у нее было имя, которое она не забудет. То, которое звучало не слишком близко к Вэл. — Думаю, это казалось мило, когда я была моложе. Теперь уже не так сильно.
— Приятно познакомиться.
После некоторого колебания Вэл протянула руку. Мередит пожала ее.
«Ее ногти тоже подходят к помаде», — с недоверием подумала Вэл.
— Я схожу за напитками, — сказала Джеки. — Ты будешь как обычно?
— Да, с лавандовым сиропом, если он у них есть. — Мередит устремила свои ясные карие глаза на Вэл и проговорила с легким акцентом:
— Джеки — моя девушка уже четыре года. Мы помолвлены.
— Круто. — Вэл изучала лужу воды на столе, жалея, что у нее нечем занять руки. — Поздравляю.
— Спасибо. Ну, я уверена, что ты занята — ты сказала, что только что получили новую
«Она не хочет сдавать мне комнату».
— У нас просто есть несколько вопросов, которые мы хотели бы задать, может быть, немного узнать тебя.
— Какие? — спросила Вэл, слово немного дрогнуло у нее во рту.
— Расскажи немного о себе. Почему тебя интересует комната, и почему ты хочешь жить именно с нами?
В последовавшей тишине наступило короткое затишье, во время которого можно было услышать, как певец с грубым голосом, доносящийся из динамиков кафе, поет «Не собираюсь тонуть в реке», вызывая сильное желание содрогнуться.
Вэл обхватила себя за плечи, защищаясь от холода, стекающего по спине, как холодная морская вода, и надеялась, что сидящая напротив женщина этого не заметит.
— Ну, я только что устроилась на работу, как ты упомянула, и мне нужно где-то остановиться в городе, потому что там платят недостаточно, чтобы покрывать расходы на поездки в общественном транспорте, до моего сегодняшнего места проживания — не то чтобы я когда-либо пропускала арендную плату, — поспешно добавила она. — Нет. Моя нынешняя соседка по комнате может поручиться за меня. — Это самое меньшее, что она может сделать.
— Где ты сейчас остановилась?
— Хантерс-Пойнт. Я ненавижу это место. Слишком далеко от всего, и моя соседка, о которой я только что упомянула, немного распущенная, ей нравится жить на грани. Она любит веселиться, а я… — Вэл заколебалась, — я тихая и в основном держусь особняком, и хочу жить там, где не услышу выстрелов посреди ночи.
— В Сан-Франциско есть много мест, подходящих под это описание, — мягко заметила Мередит. — Многие ищут соседей по комнате.
— Да, но большинство из них не настолько доступны по цене. Я не могу позволить себе жить на Русском холме. Мне также нравится, что в квартире только вы, две девушки-женщины, — поправила она себя. — Прости. Я жила в общежитии для студентов в колледже, и это был не лучший опыт.
— Вот, держи. — Джеки подошла с напитками. — Соевый латте с лавандовым сиропом.
— Спасибо, детка. Банни рассказывала о своей нынешней жизненной ситуации. Она говорит, что живет в Хантерс-Пойнте.
— Фу, — сказала Джеки. — Почему?
— Я была в отчаянии, и это было дешево.
Джеки тряхнула волосами.
— Разве не там сваливают все токсичные отходы?
Вэл скорчила гримасу.
— Возможно. Я не живу рядом с верфью. Моя квартира находится в глубине острова, ближе к Миссии. Я все еще могу чувствовать запах морского воздуха, но, вероятно, у меня не вырастет третий глаз, — пошутила она, уверенная, что одна из женщин скажет, что у нее поддельные профили в Интернете.
«Итак, Банни, мы заметили, что у тебя нет настоящих друзей».
— Ты пьешь? — спросила Джеки. — Куришь?
— Пью, да, но только вино. Никаких сложных вещей. Курить — нет. Мне не нравятся вещи, которые путают мое сознание.
— Где ты работаешь? — Мередит сделала глоток латте. — Технологии?
— Нет. Я официантка и выполняю кое-какую внештатную работу на стороне.
— Журналистика?
— Нет, искусство. Я художник — по крайней мере, была им раньше. Недавно снова начала писать. В основном в качестве хобби, но иногда выполняю заказы для людей.