Побежденные (Дочь Лорда)
Шрифт:
А ОН именно сейчас открывает дверь…
Или уже вошел и склоняется, готовясь нанести смертельный удар!..
А Ирия летит вперед под безумный смех призрака:
— Проснись, Ири! Проснись! Проснись… если сможешь!..
Бесконечный бег… к тому, кого уже не спасешь. Не успеешь…
Продолжение кошмара — нечто темное и жуткое! Нависает, вскидывает — руку? Лапу?
Рывком перекатиться в сторону — на пол!
Ох, как неудачно рухнула! Прямо к чужим ногам — в деревянных башмаках-колодках.
Вцепиться, рвануть!
Несостоявшийся палач, не устояв, грохнулся рядом. Нож сверкнул от шеи жертвы дюймах в трех.
Каким чудом удалось перехватить эти страшные руки? И покрепче стиснуть!
Полумрак — не так уж густ, Не скрывает проглянувшее из капюшона лицо.
Здравствуй, мама.
«Твоя судьба изменится необратимо… если переживешь эту ночь!»
Кошмарный сон и бормотание сумасшедшего призрака — отличное доказательство будущего спасения! Но других шансов нет вообще. Особенно теперь!
Дыхание уже сбилось… А Ирия-то наивно считала себя сильней любой монахини. Увы, мать, как выяснилось, ничуть дочери не уступает.
А еще — при падении некая бестолочь изрядно приложилась об пол плечом. А соперница — вооружена.
— Мама! — прохрипела девушка. — Мама, прекрати! Прекрати немедленно! Или я закричу…
— Кричи! — усмехнулась, так же тяжело дыша, Карлотта. — Никто не придет.
Ледяные, полубезумные глаза. И две сцепившиеся тени — на стене. В свете единственной свечи в углу.
Четыре стены, запертые ставни… Никто не придет.
Два месяца назад Ирия готова была прикончить сначала брата, потом — отца. А теперь мать — ее саму.
Будь проклят виновный в этом! Темные силы, любые — хоть «Свитки Судьбы»! — помогите уничтожить коронованную мразь и ее прихвостней-Регентов!
И как же отчетливо ясно, кто настоящий виновник всему! Виновники.
К Темному Леона! Первыми отправятся в Бездну те, кто загнал Таррентов в эту ловушку!
Отправились бы…
Больше жаль даже не жизни, а того, что запоздалое прозрение умрет вместе с Ирией.
Так не будет же этого!..
И сама не заметила, как оказалась сверху. Плечо уже не болит — ушиб легкий? Или Ирия в горячке боя о нём позабыла?
Теперь уже она зло сверлит противницу взглядом — сверху вниз. Но выражение глаз Карлотты не смягчилось. Она пришла сюда убить — и без этого не уйдет.
Позволить ей? Или отнять кинжал и зарезаться самой?
Вот только непокорная дочь не хочет умирать. Не здесь! И не сейчас. Рановато. Слишком много врагов — живы-здоровы.
А если под угрозой смерти заставить мать выпустить пленницу?
Скорее Призрак Дочери Лорда обретет плоть и кровь. Карлотту Таррент можно лишить жизни. Или навеки запереть в ледяной могиле аббатства. Но отнюдь не заставить что-то сделать против воли.
— Почему — сейчас? — вырвалось у Ирии. — У тебя не нашлось возможности раньше? Если б ты явилась в первые дни —
Мать долгий бесконечный миг смотрела ей в глаза. А потом отпустила кинжал:
— Возьми его и дай мне встать. Даже если убьешь меня — это не поможет тебе ни выйти отсюда, ни спастись.
Какой глухой голос! Ни проблеска чувств.
Ирия забрала оружие и молча встала. Равнодушно глядя, как Карлотта медленно поднимается с пола. Путается в балахоне «сестры» — втрое толще дочернего. И теплее!
Протягивать матери руку Ирия не собиралась.
— Садись! — Карлотта первой опустилась на топчан. И жестом предложила дочери сесть рядом. — Я слишком долго медлила, и ты проснулась. Я оказалась слабее, чем думала. Садись, я всё тебе объясню.
Надо же, кто-то наконец снизошел до объяснений! Ирия, промедлив несколько ударов сердца, села. В шаге от Карлотты.
— Ири…
Как же давно мать не называла ее так! Даже не вспомнить — когда. Если вообще такое было.
— Ири, Регентский Совет и ублюдок, называющий себя королем, проголосовали за твою казнь. На площади! Ты — дочь лорда. И знаешь, как должна поступить, чтобы не уронить честь семьи… — С каждым словом голос матери — всё холоднее. Она вновь стала той Карлоттой Таррент, что пришла убить собственное дитя.
Сказав, что хотела, «сестра Валентина» встала. И, держась даже слишком прямо, направилась к выходу.
Еще недавно Ирия отдала бы всё за оружие!
— Мне плевать, чья я дочь! — прозвенел ее голос.
Папа, прости, но ты должен быть отмщен. А потом Ирия станет хранить твою память как лучшая из дочерей! Но не сейчас. Прости, прости, прости!
— Что? — медленно обернулась Карлотта. Словно не веря собственным ушам.
— А еще больше плевать на честь семьи! Учитывая, что у нас давно уже нет ни того, ни другого. Я дам возвести себя на плаху! Но перед этим объясню судьям и всем, кто пожелает слушать, что отца я убила, сговорившись с Леоном. Потому что он хотел получить титул и новую жену отца! — Ирия и сама не знала, что умеет так зло смеяться. Но даже в галерее у Закатной Башни она не была в таком бешенстве. — Титула Леон лишится точно. А скорее всего — мы разделим эшафот. Из Чарли получится великолепный лорд — правда, мама? Весь в Полину и ее очередного любовника, с которым она изменяла папе. В какого-нибудь Ревинтера…
Неужели Карлотта Таррент тоже способна взбеситься, как обычная женщина?
— Как я могла породить подобную змею?!
— А кто ж еще мог родиться — от змеи-то? Ты же жаловалась, что нарожала одних слизняков? А я, оказывается — гадюка! — Смех рвется наружу сам — колкий, бешеный. Невозможно замолчать, остановиться…
— Ты не выйдешь отсюда живой!
— Ты мне язык отрежешь? Убивать-то придут леонардиты. А вдруг им потом кто заплатит больше? И они честно выболтают, что именно говорила дочь лорда Таррента перед смертью?