Побочный эффект
Шрифт:
Сделку мы провернули в его доме. Я впервые оказался в здешнем жилище и с интересом смотрел по сторонам.
Вообще жилище здесь называют срубом. Это если в нем нет печи. А если есть – житница. Местная печь – это небольшая конструкция в виде круга с подставкой и поддоном. Сделана из обожженной глины. В печи пекут хлеб, готовят еду, печь дает тепло. Ставят ее в центре комнаты. Дым выходит через подпотолочное отверстие, которое затыкают деревянным кляпом.
В богатых житницах полы из досок,
Обычно все спят в одной комнате, но если сын приводит жену, ему на первых порах выгораживают угол. А когда пойдут свои дети – ставят сруб.
Кстати, в доминингах есть довольно странный обычай. Подросших дочерей делают женщинами отцы и какое-то время держат их младшими женами. А потом передают женихам. Типа как научили чему надо и отдали ученую замуж.
Для нас это выглядит дико, а тут в порядке вещей. Обычай! Хорошо хоть матери не спят с сыновьями. А то полный разврат…
У Алосердана были две дочери подходящего возраста, лет тринадцати. Он предложил нам обеих для пользования, как радушный хозяин. Но мы отказались, чем весьма его удивили. Видимо, приезжающие за выходом баронские люди не брезгуют подобными развлечениями.
Свою жену Алосердан предлагать не стал. К счастью. Женщина, которой едва ли было тридцать, выглядела на все пятьдесят с лишним. А фигурой походила на облезлую корову. Впрочем, для местных это нормально.
По ходу сделки я уточнил, далеко ли до другого поселка, где граница владений барона и часто ли сюда приезжают чужие.
– За бродом. Полдня ходу. Там большое место, лошади есть.
– А как называется?
Староста пожал плечами. Названия соседнего поселка он не знал. Хорошо хоть дорогу указал.
Не знал также, где граница земель барона, а о чужих сказал, что видел дважды за год. И еще с сыном и соседом ходили в тот самый поселок за бродом на мен – бартерную торговлю. Да еще сговаривали старшую дочь старосты замуж за парня из того поселка.
Погостили, пора и честь знать. Я оставил ножи на столе, забрал мясо и поблагодарил Алосердана.
Провожал нас весь поселок, даже бабы и дети выскочили, поняв, что мы не враги. Так и смотрели нам вслед, пока мы не скрылись за деревьями. Теперь разговоров будет на полгода. А ножи и вовсе не забудут – щедрая плата.
18
Политика активного невмешательства
Ночевку поисковики устроили неподалеку от небольшого водоема на краю леса. Этот массив занимал огромную площадь на севере доминингов, покрывая земли барона Хорнора и его соседей. Со спутника лес выглядел одним большим пятном с вкраплениями полей, лугов, озер, рек.
Хотя местные наверняка как-то разделяют массив на
Костер разводили на дне овражка, после приготовления ужина сразу загасили, дабы не привлекать ненужного внимания. Хотя до дороги было больше полутора километров, не хотели рисковать.
После ужина Артем отправил донесение. Аудио– и видео-файлы. Все, что узнали, увидели и услышали за последние двое суток. Передатчик выплюнул послание за доли секунды, замаскировав их в потоке помех, так что вычленить его из общего фона практически невозможно.
Пост решили не выставлять, аппаратура вполне справлялась с задачей, а несколько простых сигнальных устройств обеспечили полную невозможность незаметного подхода ближе, чем на полсотни метров.
Ночью их разбудил грохот грома и сверкание молний. Налетевший ураган рвал молодую листву, раскачивал кроны деревьев, но лес гасил порывы и немного приглушал раскаты. Странно, но дождя все не было. Зато молнии начали бить чаще. А потом устроили пляски, заняв почти половину неба.
Грохот слился в единый гул, сотни децибел долбили над головой и спать под такой грохот стало невозможно.
Что происходило в небе, откуда такая наэлектризованность и каким образом лес до сих пор не полыхает – непонятно. По идее здесь должно было спалить все вокруг вместе с поселками. Однако ни запаха гари, ни пламени не видно. Чудеса!
Странно, что ни торговцы, ни хординги не упоминали о подобном феномене доминингов. Либо упустили из виду, либо не посчитали важным. А надо отметить и запомнить. Интересная деталь.
– Надо громоотвод ставить, – зевнул Михаил. – А то еще шарахнет!
– Шарахнет, когда ставить будем, – возразил Виктор. – Мы не под самым высоким деревом, не должно попасть.
– Это ты молнии скажи! Привяжем к шесту фальшион, заземлим…
– Чем? Проволоки у нас нет.
– Веревку намочим. Второй фальшион в землю. Все лучше, чем так.
– Привязывать надо на верхних ветках, – вставил Макс. – Но если ударит, двое останутся без оружия. Артем?
Орешкин глянул на небо, где молнии продолжали пляски, извиваясь и сверкая, словно живые.
– Спустимся в овраг. Там участок открытый, деревьев нет.
– А если ливанёт?
– Поставим навес. Это недолго.
Пока они прикидывали, грохот грома и пляска молний достигли апогея. А потом вдруг разом пропали. И ветер унялся. Стало так тихо, что был слышен слабый звон в воздухе. И сильно запахло озоном. Спустя пять минут пошел ровный дождь…
Утром мир расцвел новыми красками. Словно из-под земли появились цветы, плодовые деревья и кустарники зацвели, зелень травы и листвы стала гуще, темнее. Воздух был настолько чистый и прозрачный, что от него немного кружило голову.