Побочный ущерб
Шрифт:
Эльза щеголяла в короткой блузе, выгодно подчеркивавшей её стройную талию и маскировавшей рельефные плечи и расклешенных брюках странного фасона – плотная ткань имела множество старомодных пуговиц и карманов. Никаких украшений на ней не было.
Вторая же девушка выглядела более колоритно – просматривая запись, Евгению было не до выявления деталей внешности, но сейчас он видел что мулатка обладала пожалуй более мощным телосложением нежели Эльза, и не делала никаких попыток его прятать – майка без рукавов не скрывала мощных плеч и напряженных бицепсов,
"Запоминающаяся внешность," - подумал Евгений.
Эльза заметила его, и перестав что-то втолковывать своей подруге, замахала рукой.
– Евгений, а вот и мы, - прокричала она на русском.
Ивашкин кричать не стал, а просто подождал пока они подойдут поближе.
– Рад видеть. Только давай лучше на универсальном, я не думаю что твоя подруга знает русский. Представишь нас, кстати?
– Да, конечно. Извини. В общем – Триш, это Евгений Андреевич Ивашкин, начальник департамента связи и внутрисистемных наблюдений. Евгений, это Беатрис Бельмонте Риверо, служит под началом Дмитрия.
Начальник департамента связи и внутрисистемных наблюдений быстренько прокрутил в голове досье и произнёс, слегка наклонив голову:
– Mucho gusto, seniora.
– Mucho gusto, - улыбнулась Беатрис.
– Ух ты, ты знаешь испанский? Никогда бы не подумала, - Эльза даже расширила глаза от удивления, - может на нём и будем говорить?
– Ох, нет, - рассмеялась мулатка, - Эльза, мои собственные знания испанского ограничиваются чем-то около трех фраз и трех десятков ругательств - не самый подходящий набор для светской беседы. Я даже не знала что язык назывался испанским – у нас его называли lengua de trabajo, язык рабочих.
– Жалко, - протянула девушка, - а я думала сейчас отличную практику получить.
Евгений подумал было, что не знать родного языка человека, с которым спишь уже около двух недель – достаточно странно, но с другой стороны не поинтересоваться такими «незначительными» деталями было вполне в духе Эльзы. Мужчина вздохнул и взяв с подноса в центре стола свою чашку и тарелку с салатом, предпринял попытку поставить диалог на серьёзные рельсы.
– Эльза, ты говорила что хочешь меня о чем-то спросить.
– Да, Евгений, у меня осталась часть информации, которую мы с Триш достали из…
События развернулись мгновенно – мулатка резко схватила Эльзу поперек корпуса одной рукой, ладонью другой зажала ей рот, одновременно с этим время Ивашкин извлек из кармана пиджака помехогенератор, включил, проверил уровень шумоподавления и удовлетворенно кивнул. Беатрис тут же убрала руки от девушки и слегка отстранилась.
Действие было правильным и своевременным, поскольку та начала закипать:
– Какого черта,
– Это я тебя должна спросить, господин коммандер, - мулатка сделала нажим на звании, - тебе вообще знакомо понятие военной тайны?
– Да господи, я не собиралась ничего такого…
– «Ничего такого» кроме трепа о том, как ты ковырялась в голове офицера флота, захваченного нами вопреки всем и всяческим законам и уложениям? – меланхолично вклинился Ивашкин
Эльза открыла было рот, но не смогла придумать достойного ответа и обиженно замолчала. Беатрис, впрочем, молчать не планировала:
– Милая, ты мне очень нравишься и у тебя огромное количество достоинств и крайне малое число недостатков, я обычно не жалуюсь но сейчас должна - не забывай о секретности, она ведь не только на мостике корабля встречается. По-хорошему, даже вот эта информация о Лине находится далеко за пределами моих уровней допуска.
– Подумаешь – протоколы. Повысили бы и всё. Ты же не шпион.
– Боюсь тут она права и уровень допуска вам, Беатрис, придется повышать, - хмыкнул Ивашкин, - поскольку я догадываюсь о целях этой встречи. Вам ещё предстоит много раз убедиться, что учить Эльзу протоколу – примерно, как просить собаку не гоняться за кошкой. Противоестественное занятие.
«Причем противоестественное – это пожалуй наиболее удачное слово. Признавать верховенство каких-то абстрактных принципов – далеко за пределами того Естества, которое Бейли так старательно выводили» - подумал оператор.
– Ладно, я поняла, была неправа и всё такое, - тон Эльзы, конечно, раскаяния не содержал. Скорее было похоже, что девушка решила «великодушно» забыть об инциденте и перейти к «более серьёзным» вопросам, - давайте к делу.
Она положила рядом с дешифратором свой кпк и включила трехмерное отображение. Над столом тут же соткалось несколько голографических листов.
– Я наконец-то рассортировала внешнюю память Лина. Там ничего особо интересного не было – планы операций, маршруты, всё что может знать старший связист небольшой эскадры.
Несколько манипуляций с виртуальной клавиатурой вывели над столом голографические листы с новыми данными – схема маршрута, обычные армейские протоколы, какие-то депеши и доклады. Постановщик помех, естественно, делал всё это богатство нечитаемым любому за пределами стола. Евгений и Беатрис не стали особенно вглядываться и задавать вопросов – ясно было, что Эльза вела к чему-то другому.
– Это всё заинтересовало Верлона и Вэня (я переслала им выкладки пару дней назад). Но к нашей с тобой зоне интереса вся эта аналитика напрямую не относится. Вот это, с другой стороны...
Эльза активировала программу и над столом повисло некое цифровое безумие, плотно упакованное в невидимый сферический контейнер. Ивашкин нахмурился и спросил:
– Что это? Напоминает обычные мусорные данные, объём конечно великоват. Странно.
– Мусорные данные? – переспросила Беатрис, пытавшаяся видимо удержать нить разговора.