Побочный ущерб
Шрифт:
– Погрешности перевода цифры в аналог at vice versa, - поймав непонимающий взгляд мулатки, Евгений стал объяснять подробнее, - Человеческий мозг, со всеми существующими добавками остается в известной степени ограничен быстротой химических реакций и является по сути аналоговым инструментом, в то время как кибермозг всегда – исключительно цифровой конструкт, построенный в строгом соответствии с законами физики и математики. Таким образом при передаче данных из одного в другой всегда остаётся часть информации, которую невозможно определить соответствующими методами – как машина не всегда может
– И об этом риске не известно конечным пользователям? – на лице Беатрис отразился понятный ужас, видимо она вспомнила о том, что такой же кибермозг находится и в её собственной голове.
– Известно, почему же. Просто я привел описание процесса. Сам процесс (или скорее болезнь) обычно называют деградацией кибермозга, отторжением аугментации или идиопатическим склерозом мозговой коры – в зависимости от типа деградации. И эти-то названия публике уже вполне известны.
– Я поняла, - мулатка явно успокоилась, - но ведь эти вещи были эпидемией только в пору первоначального внедрения кибернетики, современные тесты позволяют определить склонность организма к подобным заболеваниям, разве нет?
– Потому я и сказал – странно. По идее человека склонного к такому, не должны были оперировать или по крайней мере допускать к службе на военном корабле. Да и на состоянии Лина всё это должно было сказаться сильнее.
Эльза терпеливо слушала объяснение, но теперь решила вмешаться:
– Мне кажется, этот массив только выглядит как мусор. Я пыталась анализировать его на протяжении нескольких дней и заметила определённые аномалии – например он не портит окружающие очаг кластеры (да и те, в которых он расположен не демонстрируют признаков физической деградации), плюс сам объем является плавающей величиной, варьируясь от 475 до 492 терабайт, сам же "мусор" имеет нефайловую структуру и больше всего напоминает о...
Что Эльза говорила дальше, Беатрис не поняла, потерявшись в специфических терминах. Но Ивашкин судя по всему понял, поскольку слушал девушку очень внимательно, и когда она закончила свой пятиминутный монолог, произнёс:
– Хм. Дай-ка записи наблюдений.
Эльза материализовала ещё один гололист и протянула его Ивашкину. Евгений изучил столбики цифр и медленно кивнул:
– Да, ты права. Картина действительно странная. Я подозреваю у тебя есть некие гипотезы, которые я должен подтвердить или опровергнуть?
– Да. Мне кажется что если исключить случайность, это может быть неким неизвестным способом кодирования, как считаешь?
– Считаю что идея была бы достаточно изящной. И в принципе учитывая обстоятельства, я склонен думать что примерно так и есть, но я не имею ни малейшего представления как такое вскрывать. И вряд ли другой программист имеет.
– Так безнадежно? Неужели никто не видел ничего подобного?
Ивашкин вздохнул и отложил гололист. Затем он вывел из КПК
– Ну как? – спросила Эльза, жадно следившая за манипуляциями.
– Хорошая новость в том, что это действительно не мусорные данные. Плохая – я никогда не сталкивался с такой системой защиты. С самим принципом работы не сталкивался.
– То есть как?
– А вот так. Есть только два известных типа защиты данных - стена и барьер атаки.
Беатрис снова непонимающе моргнула. Все эти глубины программирования были ей плохо знакомы. Поймав непонимающий взгляд своей подруги, Эльза пояснила:
– Стена – это сложное уравнение или функция, ключом к проходу через которую является её решение, таким образом защита используется пассивная – ставится функция для расчета которой использовали суперкомпьютер, и обычный кибермозг для поиска решения потратит слишком много времени. Барьер атаки – защита активная, при попытке подключения не идентифицированного пользователя, на его терминал направляют один или несколько вирусов, несущих целью либо отрубить подключение, либо вывести из строя сам терминал.
– Именно так, - кивнул Ивашкин, - конечно обычно используется и то и другое, зачастую по нескольку раз. Защита Лина, например, судя по логам состояла из трех стен и семи барьеров.
– Погодите, а как же тогда Эльза собиралась её вскрывать, если взлом даже одной стены занимает много времени?
– Я была напрямую подключена к БИЦ, а он сам по себе – четыре или пять суперкомпьютеров. Имея за спиной такую мощь, я имела неплохие шансы взломать его защиту в весьма короткие сроки.
Евгений кивнул.
– С одной стороны так и есть, но… скажем так - теперь это всё уже не очень важно.
– Почему это?
– Потому что Винсент нашёл у нашего гостя кое-что интересное. Взгляни.
Евгений достал из кармана пиджака инфоноситель и протянул его девушке. Да иронично изогнула бровь, мол - ну что за архаика, и потянулась к затылку чтобы вытащить шлейф. Ивашкин остановил её:
– Лучше в коммуникатор, Эльза.
– Почему?
– Увидишь.
Девушка картинно закатила глаза, но послушалась и вставила плоский прямоугольничек в слот своего дорогого (и несомненно сделанного на заказ) коммуникатора. Вывела информацию на экран, прочитала. Потому прочитала ещё раз. И ещё раз.
– Они что? Как? Адаптивная облачная система? Да ещё и самообучающаяся? Какого черта? Это же незаконно!
Евгений пожал плечами:
– На территории Альянса - незаконно, в Империи - видимо нет.
– Но ведь…
Беатрис прервала подругу, слегка наклонившись вперёд и подняв ладонь:
– Извини, что перебиваю, но не могу бы кто-нибудь объяснить, что же за хрень в голове этого парня нашли? А то я из сказанного вами только отдельные слова поняла.
Эльза моргнула, а потом слегка смущенно улыбнулась: