«Поболтаем и разойдемся»: краткая история Второго Всесоюзного съезда советских писателей. 1954 год
Шрифт:
В том случае, если варианты берутся из других источников, это специально указывается.
В цитатах конъектуры и краткие пояснения приводятся в угловых скобках – < >.
При ссылках на выпущенные в 1954 году отдельными брошюрами тексты выступлений главных докладчиков указывается курсивом фамилия выступавшего, курсивом год и через запятую страница – (Сурков 1954, 33).
О корпусе основных архивных и прочих источников, используемых в издании, см. подробней в главе «Второй съезд писателей как текстологическое событие (к проблеме источников)».
В главе 4 и в Разделе II используются дополнительные или альтернативные обозначения, более подходящие для представления обсуждаемого в них материала.
Не считая репортажей в текущей прессе и напечатанных отдельными брошюрами выступлений ведущих докладчиков, выпущенный в свет спустя полтора года стенографический отчет является основным из опубликованных источников, по которым можно судить о том, что происходило и что говорилось на съезде. Стенографический отчет (Второй Всесоюзный съезд советских писателей. 15–26 декабря 1954 года: Стенографический отчет. М.: Советский писатель, 1956) был сдан в набор 31 декабря 1955 года, а подписан к печати 19 мая 1956-го, то есть уже после XX съезда КПСС, который состоялся в феврале. [6]
5
Подготовлено в соавторстве с М. Н. Нечаевой и Е. А. Роженцевой.
6
Для сравнения – стенографический отчет о Первом Всесоюзном съезде писателей (Первый Всесоюзный съезд советских писателей. 1934: Стенографический отчет. М.: ГИХЛ, 1934), проходившем в Москве с 17 августа по 1 сентября 1934 года, был сдан в производство 13 октября, окончательно подписан к печати 26 ноября и вышел в том же году.
За это время произошло немало событий как в политике, так и в культуре, так что, если иметь в виду тот жесточайший контроль, которому подлежало любое публичное высказывание в СССР, вопрос о том, насколько точно это издание отражает коллизии 1954 года и имеет ли смысл вообще рассматривать его в качестве достоверного свидетельства, напрашивается сам собой.
Как уже отмечалось, помимо опубликованного в 1956 году отчета, из материалов, имеющих отношение к заседаниям съезда, мы располагаем опубликованными в 1954 году главными докладами и содокладами, а также объемным корпусом неопубликованных материалов. Вот выходные данные опубликованных в 1954 году докладов и содокладов, которые были объединены в серию «Материалы Второго Всесоюзного съезда советских писателей»:
Антокольский П. Г., Рыльский М. Ф., Ауэзов М. О. Художественные переводы литератур народов СССР: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Вургун С. Советская поэзия: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Герасимов С. А. Советская кинодраматургия: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Корнейчук А. Е. Советская драматургия: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Полевой Б. Н. Советская литература для детей и юношества: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Рюриков Б. С. Основные проблемы советской литературной критики: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Симонов К. М. Советская художественная проза: Содоклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Сурков А. А. Состояние и задачи советской литературы: Доклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954;
Тихонов Н. С. Современная прогрессивная литература мира: Доклад на Втором Всесоюзном съезде советских писателей. М., 1954.
Когда эти тексты были подписаны к печати и каким тиражом вышли, в брошюрах не указывается, но, судя по карточкам из каталога РНБ, они были учтены Всесоюзной книжной палатой уже 27 декабря 1954 года, то есть сразу по окончании съезда.
Большой массив других материалов хранится в разных архивах,
Впрочем, эти стенограммы как незыблемое свидетельство тоже проблематичны, поскольку первоисточника – текста, который записывался непосредственно во время выступлений, – среди них нет. В фонде сохранились лишь машинописи, сделанные на основе отсутствующей стенограммы, а также разнородные материалы, предоставленные самими писателями после выступлений.
Ил. 1. Первый лист одного из машинописных вариантов стенограммы съезда (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 30. Ед. хр. 295). Декабрь 1954 года.
Так называемые «неправленые стенограммы», а точнее машинописи (НС 1954), содержатся в Ф. 631. Оп. 28 в единицах хранения с 1 – й по 19 – ю.
«Правленые стенограммы» – тоже машинописи (ПС 1954) – в Ф. 631. Оп. 28 в единицах хранения с 20 – й по 36 – ю.
Дополнительные разнородные материалы, имеющие отношение к заседаниям съезда, фиксируются описью 30.
Работа по формированию отчета в общих чертах, видимо, проходила так. С изначальной, отсутствующей, стенограммы были сняты машинописные копии (НС 1954). Эти копии раздавались авторам выступлений и редакторам, которые их общими усилиями правили. Некоторые из выступавших передавали редакторам машинописные и рукописные тексты, которые тоже принимались во внимание составителями отчета (Ф. 631. Оп. 30). Затем была сделана еще одна машинопись, отразившая результаты редактуры (ПС 1954). Все это происходило в 1954 году. В конце 1955 и в начале 1956 года, перед публикацией, текст снова подвергся редактуре.
Иными словами, если быть предельно педантичным, о том, что точно говорилось на съезде, мы, вероятно, никогда не узнаем. Обнадеживающее же обстоятельство состоит в том, что, судя по всему, канва выступлений, за некоторыми исключениями, серьезных изменений в результате многократной правки не претерпела. В основном правке подвергались шероховатости, свойственные устной речи.
Трансформации оказывались временами просто забавными, временами существенными. Возьмем, например, первоначальную и окончательную версии, фиксирующие то, что происходило в зале во время выступления О. Д. Форш на открытии съезда. В опубликованном тексте читаем:
Прежде всего хочется выразить глубокое уважение к памяти Иосифа Виссарионовича Сталина. Почтим память Иосифа Виссарионовича Сталина вставанием. (Все встают.) (3).
В первой, неправленой, стенограмме обнаруживаем:
Прежде всего хочется выразить глубокое уважение к памяти Иосифа Виссарионовича Сталина, чей совет и революционный опыт немало способствовал развитию и политическому обогащению советской литературы. (Прошу сесть.) (1, 1; курсив мой. – В. В.)
Ил. 2. Первый лист неправленой машинописи стенограммы вступительного слова О. Д. Форш (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 28. Ед. хр. 1. Л. 1). Снимок с экрана аппарата для чтения микрофильмов в РГАЛИ. (На экране видны царапины, находящиеся на удерживающем микрофильм стекле.)
Ил. 3. Первый лист одного из вариантов правленой машинописи стенограммы вступительного слова О. Д. Форш (РГАЛИ. Ф. 631. Оп. 30. Ед. хр. 295. Л. 2).
Иногда в окончательном тексте нивелировались детали, отражавшие характер отношений между участниками дискуссии. Так, в очень важной для развернувшейся полемики речи М. А. Шолохова, в пассаже, где Шолохов обращается прямо к К. М. Симонову, интересное изменение претерпела сама форма обращения. Опубликованный текст выглядит следующим образом: