Побудь со мной
Шрифт:
– Там нет ничего, что пугает меня, - спокойно ответила Диона, и это правда. Все ее страхи заперты и заморожены внутри нее.
– Думаю, вас страшит все, что находится за пределами этого здания, - не поверил ей Блейк, потянувшись и щелкнув выключателем лампы, стоящей на прикроватной тумбочке. Мягкое сияние разогнало тени и осветило Диону, стоящую в белом одеянии, с длинными черными волосами, волнами ниспадающими по спине. Она выглядела средневековой красавицей, запертой в крепости собственных мыслей. Взгляд синих глаз Блейка обжег ее, когда
– Вы боитесь жизни, поэтому ни с кем не сближаетесь. Вам лечение нужно не меньше, чем мне. Я не могу ходить, а ваша проблема в том, что вы не можете чувствовать.
Глава 6
Диона не могла уснуть этой ночью и лежала без сна, чувствуя, как утекают секунды и минуты, превращаясь в часы. Блейк прав: она боится жизни, потому что опыт показал - наказание неминуемо, если попросить слишком многого. Она научилась ничего не желать, таким образом ничем не рискуя. Отказала себе в друзьях, семье, даже в элементарном уюте собственного дома - во всем, боясь новых страданий.
Не в ее характере отрицать правду, и Диона посмотрела ей в лицо. Ее мать не была типичным примером материнства, ее муж не был обычным любящим супругом. Оба причинили ей боль, но не стоит закрываться от всех остальных из-за этих двух. Серена попыталась завязать дружеские отношения, однако Диона попятилась от нее, не доверяя побуждениям другой женщины. Сомнения являлись лишь оправданием для инстинктивного желания отпрянуть, когда кто-нибудь становился слишком дорог. Она обязана рискнуть, или ее жизнь так и останется только пародией, сколько бы пациентов она ни излечила. Она нуждается в помощи так же, как и Блейк.
Но обернуться к правде и действовать, руководствуясь ею, - две очень разные вещи. Только представив, что снизит оборону и позволит кому-то подступиться ближе, Диона почувствовала себя больной. Даже незначительные мелочи во взаимоотношениях с другими были большим, чем она когда-либо допускала, большим, чем может осилить. Она никогда не хихикала с подругой до глубокой ночи, никогда не ходила на вечеринки, никогда не знала, каково общаться с людьми в нормальном состоянии. Она постоянно замыкалась в себе, и самозащита стала не просто привычкой, а ее частью, запечатленной в каждой клеточке.
Наверное, она уже не в состоянии перемениться, возможно, горький ужас детства настолько искалечил ее психику, что ей не вырваться из мрачной ямы воспоминаний. На мгновение Диону посетило видение будущего: долгого, унылого, одинокого, и сухие рыдания вывернули ее наизнанку. Но она не заплакала, хотя глаза горели. Зачем тратить слезы на годы, простирающиеся в пустоту? Она привыкла быть одна, и, по крайней мере, у нее есть работа. Занимаясь свои делом, она дотрагивается до людей, дает им надежду, помогает им. Пусть этого недостаточно, однако, бесспорно, так лучше, чем неизбежное разрушение, которое постигнет ее, если она разрешит кому-то снова мучить себя.
Вдруг образ Скотта вспыхнул в голове,
Борясь с кошмарами прошлого, она сознательно оттолкнула их в сторону и вызвала лицо Блейка как своего рода талисман против минувшего зла. Она увидела его синие глаза, горящие отчаянием, и дыхание пресеклось. Почему она тут лежит, беспокоясь о себе, когда Блейк балансирует на кромке собственной пропасти? Блейк - вот что важно, а не она! Если он сейчас потеряет интерес к лечению, это уничтожит шансы на восстановление.
Диона в течение многих лет обучалась отодвигать личные заботы и проблемы подальше и полностью сосредотачиваться на пациенте. Это приносило больным только пользу, а сам процесс стал частью ее внутренней обороны, когда что-либо угрожало сделаться для нее чрезмерно существенным. Она и сейчас использовала этот метод, безжалостно заперев все мысли, кроме как о Блейке, уставясь в потолок так пристально, что взгляд мог бы прожечь дыру.
В первом приближении проблема представляется простой: Блейку необходимо убедиться, что он по-прежнему способен откликаться на женщину и заниматься любовью. Диона не понимала, почему он бессилен сейчас, если не принимать во внимание причины, диктуемые здравым смыслом, которые она перечислила несколько часов назад. В таком случае, по мере того как здоровье улучшится и Блейк окрепнет, его сексуальные способности сами собой пробудятся, стоит только появиться кому-то, кто окажется в состоянии привлечь его.
В этом-то и загвоздка. Диона прикусила нижнюю губу. Блейк, очевидно, не склонен заводить знакомства в данное время, его гордость не позволит ему прибегнуть к посторонней помощи, когда он садится в машину или выбирается из нее, или при входе в ресторан, даже если Диона разрешит так значительно нарушить график, о чем не может быть и речи. Нет, следует соблюдать расписание лечебного процесса, ведь они как раз подошли к самой трудной его части, которая потребует и времени, и усилий, и физических страданий Блейка.
Итак, в настоящий момент в жизни пациента не хватает женщин - неизбежный дефицит, но тем не менее. Помимо Серены, Альберты и Анджелы, остается только она сама, а себя Диона автоматически исключила. Ей ли возбуждать кого бы то ни было? Едва мужчина направляется в ее сторону, она реагирует, как ошпаренная кошка, - не слишком хорошая предпосылка.
Хмурясь, Диона свела брови. Так происходит со всеми мужчинами… кроме Блейка. Блейк касался ее, и она не испугалась. Она боролась с ним, возилась на полу… целовала его.