Поцелованная богом
Шрифт:
— Что рассказывать? — я изобразил удивление.
— Чего позвал, — он закончил укладывать мясо на хлеб, полил это сооружение острым соусом и смачно откусил большой кусок.
— А так просто позвать тебя я не могу?
— Можешь, — прожевав, согласился Вовка. — Но все-таки, рассказывай.
— Нужна информация, — я не стал из себя целку строить, — об одном человеке.
— И что? — удивился друг. — Твои орлы уже не в состоянии информацию добыть?
— Гриф «секретно».
— Ясно.
— Исключительно в мирных целях и для личного пользования.
— То есть боевых действий не намечается? — уточнил товарищ.
— Говорю же, в мирных целях.
— Ладно, — вздохнул Вовка и достал телефон, — диктуй данные, посмотрю, что можно сделать. Но ты же понимаешь, я не всесилен.
— Понимаю, — согласился и продиктовал номер машины рыжей.
Вовка записал номер в телефон, посмотрел на него пару секунд и спросил:
— А зачем она тебе понадобилась?
— Она? Ты ее знаешь?
— Ну, — Вовка еще раз посмотрел на экран, стер написанное и отложил трубку, — если мы говорим о владелице машины, то знаю.
— Рыжая, наглая, на красном Hemmer, — уточнил я, а то мало ли, может, это и не она вовсе.
Может, рыжая по доверенности на машине катается.
— Она, — вздохнул Вовка, и взгляд у него стал такой, мечтательный. — Лиза Вяземская.
— Э-э, она что, твоя …. девушка? — спросил с подозрением.
В любом другом случае сказал бы «баба», но у Вовки был такой взгляд, что за «бабу» был шанс получить в торец.
— Нет, — он вздохнул. — Не моя.
— А чья?
— Ничья, — хмыкнул в ответ.
— Но ты ее знаешь?
Вовка наполнил наши стаканы виски, отсалютовал мне и выпил.
— Что ты знаешь о моей последней командировке?
— В смысле?
— В прямом.
— Про плен знаю, — ответил я.
— А как вернулся, знаешь?
— Разные ходили слухи, вроде помог тебе кто-то, — осторожно сказал.
Про то, что его девчонка какая-то на себе тащила, говорить не хотелось. Мало ли, как там было. Может, все это сплетни? Еще обидится.
— Вот она-то меня и вытащила, — Вовка достал из пачки сигарету и прикурил.
— Она? — перед глазами встала стройная фигурка. — Да откуда она там вязалась?
— А что ты о ней вообще знаешь? — поинтересовался Вовка.
— У нее рыжие волосы, недружелюбный характер и ПММ, — суммировала я свои знания о рыжей.
— Лиза Вяземская, — начал Вовка, — один из лучший военных хирургов в стране. А возможно, и во всем мире.
— Эта пигалица?
— Эта пигалица бежала из плена и вытащила меня. Три дня в горах. Кстати, ПММ у нее наградной.
— Она была в плену?
— Была, —
Я сглотнул ком в горле, на минуту представив, через что пришлось пройти рыжей, оказавшейся в плену. Я воевал. Пожалуй, большую часть своей сознательной жизни воевал. Именно поэтому совершенно точно знаю, у войны не женское лицо. Женщинам там делать нечего.
— И что ее на передок понесло? — мрачно спросил у Вовки.
— Не совсем на передок, — поправил он, — но понесло. Она действительно врач от бога, у нее даже тяжелые выживают. Такие операции проводит в поле, чуть ли не на земле, опытные эскулапы только диву даются. Знаешь, как ее называют?
— Как?
— Поцелованная богом, — ответил друг. — Ребята знают, если ранили и попал к Вяземской, то можно не волноваться — домой вернешься живой и здоровый.
— Как же ее муж отпускает? Или она не замужем?
Вовка нахмурился.
— Не замужем.
Я уже было хотел сказать, что это и понятно, с таким-то характером, но Вовка продолжил:
— Она вдова. Погиб у нее муж.
— Он воевал?
— Он врачом был. Летел в командировку, когда его самолет разбился.
— Давно?
— Три года назад. Ты слышал эту историю, о ней много писали. Самолет летел в Сирию под Новый год, рухнул в Черное море. Выживших не было.
Я кивнул, об этой истории действительно только ленивый не писал. Молча разлил виски по стаканам, и мы выпили, не чокаясь.
— Так зачем тебе Вяземская? — в свою очередь поинтересовался Вовка. — И где вас черт свел?
Я не стал делать тайны из нашего своеобразного знакомства и рассказал другу в красках и подробностях. Правда, кое-какие детали, касающиеся моих плотских желаний в отношении рыжей, пропустил. Все-таки она ему жизнь спасла, и когда Вовка говорил о ней, лицо у него становилось… чересчур уж возвышенное.
— Узнаю Лизку, — хмыкнул друг, когда я закончил свой рассказ. — Так чего тебе от нее надо?
— Познакомиться хочу, — сказал очевидное.
— Зачем?
— Понравилась.
— Егор, — серьезно сказал Вовка, — я тебя уважаю. Как мужика и профессионала. Но Лизу не трогай, не для тебя она.
— А для кого? — неожиданно разозлился я. — Для тебя?
Вовка вздохнул так маятно и отвел взгляд, что я понял: попал по больному.
— И не для меня, — ответил он грустно.
— Прости, — стало стыдно за свой вопрос. — Но она мне действительно понравилась. Очень.
— Понимаю. Она такая, всем нравится.