Поцелованная богом
Шрифт:
— Ты серьезно? — удивился Егор. — Будешь готовить?
— Да я просто пельменей отварю, — отмахнулась я.
— Пельменей? — в голосе Егора звучало неподдельное удивление.
— Ага. Сегодня это будет мое коронное блюдо.
— Может, тебе помочь? — осторожно поинтересовался Егор.
Я постаралась объективно оценить свои силы.
— Салат сделаешь?
— И воду под пельмени вскипячу, — заверил он. — Иди, руки мой.
— С водой я справлюсь.
— Знаешь, — сказал Егор, когда мы уже сидели за столом, — впервые в жизнь женщина пригласила меня домой, чтобы
— Ну, извини, я говорила, что готовка это не мой конек, — напомнила ему.
– Я не в претензии, — заверил Рокотов. — Понимаешь, Лиса, вот сейчас я окончательно убедился, что мы нашли друг друга.
20
Именно с этого дня, а точнее вечера, Рокотов прочно угнездился в моей жизни. Вот вчера еще я жила без него, а сегодня он уже встречает меня с работы, ходит со мной по магазинам и учит жарить картошку.
Как-то вечером, пока я мыла посуду (не то, чтобы это было моим любимым занятием, но Егор приготовил ужин, пришлось взять на себя уборку), Рокотов сидел на диване в гостиной, чтобы не мешаться под ногами. Домыв последнюю тарелку, вытерла руки и отправилась за Егором. Он лежал на моем диване и …. спал. Сном праведника. Посчитав настоящим свинством будить уставшего человека, сходила в спальню, принесла плед и накрыла этого новопоселенца. Нужно же человеку отдохнуть.
Утром Егор, смущаясь и краснея, просил прощения за эту несанкционированную ночевку. Пришлось сказать, что он совершенно меня не стеснил. Рок сердечно поблагодарил меня за чуткость и удобный диван. И за одной ночевкой последовала другая, третья и так далее.
В благодарность за предоставленный диван, Рокотов стал готовить не только ужины, но и завтраки. На моей кухне стали появляться новые агрегаты неизвестного назначения, призванные улучшить мою и без того замечательную жизнь.
Первый раз мы сцепились с Егором из-за его машины. Или из-за моей? С тех пор, как Рокотов обосновался в моей квартире, по утрам за ним стал приезжать шофер.
Каждое утро я садилась в его внедорожник в тихой надежде, что вечером вручу его владельцу, который, оседлав своего железного коня, умчится на нем в закат. И я, наконец, останусь в своем доме одна. Но Рокотов садился за руль, и мы ехали ко мне домой. Утром история повторялась.
— Когда ты заберешь свою машину? — как можно более небрежно поинтересовалась у Рокотова.
— Она тебе не нравится? — Егор оторвался от дороги и посмотрел на меня.
— У меня даже доверенности на нее нет, — напомнила ему. — Если меня остановят, решал, что я ее угнала. Не то, чтобы я сильно волновалась по этого поводу, но пока буду объясняться с гаишниками, времени уйдет вагон.
— Понял, — беззаботно заявил Егор и перевел разговор на другую тему.
На следующее утро, уезжая на работу, он выдал мне документы на машину и доверенность.
— Это зачем? — поинтересовалась я.
— Лиса, я твердо уверен, что мужчина моего возраста и положения не может подарить даме подержанный автомобиль, — объяснил Рокотов. — Поэтому просто написал доверенность. Что бы у тебя не было проблем.
Не
А я решила, что пора заканчивать это общежитие и поехала на своей машине. Когда вечером, заехав за мной, Рокотов увидел мой красный Hummer, он наотрез отказался сесть за руль.
— Я не поведу это красное безобразие, — сообщил он мрачно, демонстративно складывая руки на груди.
— Хорошо, — кивнула и, покопавшись в сумке, достала ключи от его машины. — Тогда держи ключи, машину заберешь у моего дома.
До Рокотова дошло, что дело не в машине.
— Ты меня выгоняешь? — напряженно спросил Егор.
Я опешила.
— Что значит выгоняю? У тебя, вообще-то, свой дом есть.
— Мне нравилось спать на твоем диване.
— Егор, спасибо, конечно, но у меня не гостиница.
— Но нам же хорошо вместе? — начал он.
— Это повод для того, чтобы жить под одной крышей? — ответила вопросом на вопрос.
— А разве нет?
— Егор, — предложила я, — а давай каждый будет жить в своей квартире.
— Видела бы ты мою квартиру, — тоскливо пробурчал Рокотов.
— Если тебе не нравится твоя квартира, может, стоит ее поменять, а не ночевать на моем диване? — внесла я встречное предложение.
— Я тебе настолько неприятен? — в голосе море скорби, в глазах вселенская грусть.
Я все это прекрасно вижу и понимаю, но, как девчонка, покупаюсь.
— Ладно, поехали. Если не хочешь ехать на Hummer, поезжай за мной.
— Чего две машины зря гонять? — его голос звучит совершенно иначе, и я понимаю, что проиграла. — Поеду с тобой.
Егор помогает мне сесть за руль, отпускает водителя и устраивается рядом со мной.
— В магазин заедем? — бодро интересуется он.
— Нет! — у меня портится настроение.
— А что у нас на ужин?
— Пельмени, — ехидно отвечаю этому лицемеру и манипулятору.
— Может, все-таки в магазин? — Рокотов явно не хочет есть пельмени.
— Я устала!
— Я очень люблю пельмени, — миролюбиво заверят меня Егор и радостно улыбается.
И как в таких условиях мне его выгнать из дома?!
Ответ напрашивался сам собой: никак. Нет, можно, конечно, попросту указать ему на дверь. Но, во-первых, Рокотов вряд ли пойдет ветром гонимый (он из тех людей, которых гонишь в дверь, а они лезут в окно), во-вторых, Егор так искренне старался сделать мне приятное, что я чувствовала себя последней сволочью, представляя, как выгоняю его. А в-третьих, мы в ответе за тех, кого приручили, знаете ли. Но он же не собака, да?!
А в-четвертых, и, пожалуй, в самых главных, Егор мне нравился. Я поймала себя на мысли, что не дергаюсь от его случайных прикосновений. И даже не напрягаюсь.
Но я все равно хочу жить одна!
Все-таки посторонний человек, тем более мужчина, в доме не делает жизнь легче. И в трусах уже не походишь, и клубничную маску на лицо не наложишь. Да что там, я даже ногти на ногах не могла теперь красить в гостиной, ведь там прочно обосновался Рокотов.
И ведь ему, наверно, тоже нелегко. Или мужчины как-то по-другому смотрят на жизнь?