Поцелованная Смертью

Ежова Лана

— Давид! Он нужен живой!

Блондин с удивлением покосился на огневичку.

— А я и не собирался его убивать. Так, маленький подарочек — заклинание постоянной регенерации клыков: каждые три часа — новые зубы…

Богдан с Антоном посмотрели на целителя уважительно, Аня — с подозрительным любопытством. Ее смутило, что Давид прореагировал настолько эмоционально. И это при том, что он больше не испытывал к ней никаких чувств. Или все-таки испытывал?.. Неизвестность мучила ее, пока целитель проводил

осмотр. Серьезней всего досталось девушке, которую Аристарх использовал в качестве наживки, и Ане, получившей по голове цветочным горшком.

— Сотрясения нет. Ушиб незначителен, его последствия я убрал. Однако рекомендую постельный режим в течение двух-трех дней.

Данилевская согласно кивала, внимательно рассматривая лицо сосредоточенного целителя.

— Аня, я не шучу о режиме, ведь это голова.

— Я поняла. Буду отдыхать дома.

— Проверю.

— Проверь… Давид, — заметив, что на них никто не обращает внимания, девушка решилась на прямоту, — что сделал Юрген?

— Хм? О чем ты? И о ком?

— Давид, давай без игр в непонимание, а?

Целитель окинул ее долгим безмятежным взглядом. В памяти посещение не-Романа оставалось таким ярким, словно прошло всего несколько часов. Наверное, и в старости он не забудет, как смотрел в глаза своей смерти.

“Вижу, ты коришь себя. Поэтому дам тебе последний шанс”.

“Целители неприкосновенны!”

“Да. А когда они нарушают свои клятвы?” — Непреклонность в голосе незнакомца пугала.

И Давид вздохнул: “Что там за шанс?..”

“Если чувство, что ты испытываешь к Анне, не истинная любовь, я могу его выжечь из твоей души”.

Помолчав, лже-Роман добавил, на удивление, с сочувствием: “Истинная любовь не разрушает”.

“Я знаю, истинная — созидающее чувство. И я… я согласен…”

Неизвестный не стал медлить — тотчас коснулся висков целителя ладонями. Вспышка света. А дальше — ослепляющая белая пустота. Ничто, без начала и конца, в которое Давид падал, падал и падал… Пока его не позвали по имени.

Очнувшись, сразу осознал: он изменился. Глухая тоска отступила. Зудящая ревность — как она там, с кем? — исчезла. И горечь потери, сожаление об упущенной возможности, злость на себя, что не удержал, — их больше не было.

“Кто ты?” — с благоговением прошептал исцеленный целитель.

А получив ответ, потрясенно замер, пытаясь принять услышанное. Если верить молве, драконы непостижимы, как в жестокости, так и милости… По всему выходило, что его пощадили ради Ани.

Вынырнув из воспоминаний, Давид светло улыбнулся Данилевской и сказал часть правды:

— С твоим знакомым мы поговорили. Очень серьезно.

Огневичка раздраженно фыркнула.

— Ну и ладно! Все равно когда-нибудь узнаю, что у вас там произошло!

— Обязательно узнаешь, — согласился целитель

с доброй усмешкой на губах.

Аню всей компанией отправляли домой выполнять предписания Давида. Но, как ни убеждали, что все уладят и без нее, упрямица дождалась появления чистильщиков и лишь после опроса и прочих формальностей вызвала такси.

— Ань, если хочешь, я сам тебя отвезу, — предложил Богдан.

Бросив взгляд на все еще бледную Алимову, девушка покачала головой.

— Не стоит. Займись лучше Камиллой, ее, похоже, до сих пор трясет.

Данилевский стиснул губы. И огневичка поняла, что еще чуть-чуть и стена отстраненности, разрушенная с поимкой вампира, возникнет между ними опять.

— Бодь, — окликнула она брата, — спасибо тебе за помощь с Аристархом.

Маска холодной невозмутимости на лице воздушника дрогнула.

— Надеюсь, когда-нибудь ты простишь меня окончательно. Я должен был тогда поехать с тобой.

— Видит Ночь, я не обижаюсь на тебя, братик! — поспешила заверить его Анна. — Ты не виноват!

И с удивлением поняла: да, крошечный червячок обиды, сидевший где-то в глубине души, исчез. Навсегда.

— Спасибо…

Маги обнялись. Слезы очищения уже дрожали на ресницах девушки, да и глаза Богдана влажно блестели, как сентиментальный момент разрушил коварный вопрос.

— Аньк, слышь, Аньк, когда выставляться за вампа будешь?

Стихийница развернулась к Антону, удерживающему за талию сердитую напарницу по магическому патрулю.

— Юла, да обожди ты! Сейчас пойдем!

— Мы опоздаем на дежурство, и вообще хватит наглеть, — пыхтела рыжеволосая огневичка, выдираясь из крепких рук. — Бессовестный!

— Конечно, выставлюсь. Как Давид разрешит, так сразу и отметим, — пообещала Данилевская, стараясь не рассмеяться. Панковатый воздушник больше двух лет своеобразно ухаживал за Зиминой, усиленно игнорирующей все его попытки. И порой доходило до абсурда — Юльку дергали за косички как в первом классе. — Еще раз спасибо, ребята, без вас не справились бы.

Антон довольно прищурился.

— Вот видишь, цыпочка, Анька с понятиями в отличие от некоторых.

Огневичка ловко вывернулась — и маг привычно схлопотал подзатыльник за нелепое прозвище.

— Пойдем уже, повелитель молний, — заворчала Юля, — наградили Высшие Силы горе-напарником…

Зазвенел телефон, и оператор такси сообщил, что машина подана. Попрощавшись с друзьями, Данилевская вышла из “Музы”.

У лестницы, выводящей из полуподвального кафе, ее дожидался Бранд.

— Ты уже вернулся? — поразилась Аня.

— Нет, к пункту назначения я не доехал. Почувствовал всплеск твоих эмоций и вернулся с полпути.

Вопросы роем закружились в голове магички.

— Ты не зашел внутрь кафе, не вмешался…