Поцелуев будет достаточно
Шрифт:
– Это бахурница. Благовония, - пояснила я.
– Ты не против?
Саша подошёл осторожно, словно я его в пещеру к чудищу позвала, а не понюхать древесные корочки. Выглядело это довольно забавно. Он взял из чашки один кусочек и поднёс к носу, вдыхая аромат полной грудью.
– Как здорово пахнет!
– друг блаженно закатил глаза и спрятал кусочек в кармане джинсов.
– Я, пожалуй, попрошу тебя потом одолжить мне эту бахтошницу.
– Бахурницу, - поправила я и вынула из сумки пакетик с угольком.
– Я тебя попрошу ещё её зажечь правильно за полчаса где-то, хорошо? Между прочим, в этой смеси летучие природные афродизиаки даже есть.
Сашка удивлённо
– Ты думаешь, ему после такого воздержания ещё нужны будут какие-то стимуляции? Блин, спать сегодня придётся у мамы, - он окинул взглядом полностью преобразившееся помещение.
От чисто мальчишеской комнаты не осталось и следа: постель заправлена свежим однотонным постельным бельём и укрыта сверху ворохом воздушных полупрозрачных платков самых разных расцветок и узоров. По периметру Саша соорудил своеобразный балдахин, развесив самые красивые на его взгляд палантины. На всей пригодной для этого мебели стояли свечки, примерно пять из которых я накрыла необычными фарфоровыми светильничками-чашечками.
– Это зачем?
– спросил озадаченный Саша, но я вместо ответа выключила свет и зажгла спрятанные в них свечки. Включила музыку и отвела друга к порогу, чтобы можно было увидеть всю картину целиком.
Узоры, выдолбленные на чашечках, отбрасывали причудливые блики на всех поверхностях, создавая ощущение сказки. Золотые нити, которыми были прошиты платки, переливались, и казалось, что вся постель окутана золотой паутинкой. Бахур, спрятанный Сашей в кармашке, источал слабый, но очень приятный аромат. Ритмичные удары барабана из колонок ухали внутри, заставляя сердце подстраиваться, ударами смешиваясь с музыкой. В этом было что-то первобытное и волнующее.
– «Тысяча и одна ночь» наяву, - прошептал Саша, заворожено озираясь.
– Для полноты картины не хватает только тебя в костюме Шахерезады.
Я улыбнулась и достала из сумки тёмно-зелёный расшитый костюм и шутливо приложила его к себе. В комнате было достаточно светло, чтобы увидеть, как он покраснел, смущённо отводя взгляд.
– Я это... Рад что мы с тобой так подружились, только ты не забывай, что я парень, ладно?
– он прокашлялся и пошёл выключать музыку.
Теперь уже настала моя очередь краснеть и усиленно кивать головой в знак согласия.
К празднику всё готово, теперь осталась самая малость - сдать экзамен.
***
Я стою посреди Сашиной кухни и тщетно пытаюсь выровнять дыхание. С каждой секундой набат в голове становится всё громче, ладони всё сильнее потеют, краска всё сильнее заливает лицо и шею. Я специально попросилась дарить подарок последняя по понятным причинам, но теперь у меня коленки трясутся и кажется вот-вот начнётся паническая атака.
– Все уже отдали свою дань имениннику, осталась только ты. Я завязал ему глаза, как мы и договаривались, и отвёл в комнату.
– Саша улыбнулся и положил руку мне на плечо.
– Точно всё в порядке? Ты как будто на эшафот собралась.
– Всё в порядке. Наверное...
– я подняла полные страха глаза на друга, - Просто... Ну, я не так уж хорошо танцую. А вдруг ему не понравится, и вообще...
Саша перебил меня, не дав договорить.
– Недовольным таким подарком останется только полный идиот, - он подошёл ближе и склонился ко мне.
– По секрету. Влад уже давно мечтает увидеть, как ты танцуешь. Так что, вперёд! А я уж, так и быть, прикрою вас, голубки.
Холод бисера и монеток, которыми был расшит костюм, слегка остудил. Я внимательно осмотрела себя в большом зеркале в коридоре: не растёкся ли макияж, всё ли я надела, в порядке ли волосы.
А затем осторожно, на носочках, зашла в комнату. Влад сидит на кровати с завязанными глазами. В тёмных джинсах, белой водолазке без горла и жилетке он выглядит очень круто. Как и всегда. Я подавила желание
– Кир? Это же ты?
– он замотал головой, пытаясь определить, где я нахожусь.
Я как можно тише, чтобы не звенели монетки, прошлась по комнате, зажигая свечи.
– Как ты узнал?
– По запаху. Здесь, кстати, очень приятно пахнет, - он улыбнулся.
– Но тебя я всё равно учую.
– Ты точно не подсматривал?
– я подошла почти вплотную.
– Нет. Я хотел, но Сашка был уж очень убедительным, когда говорил, что я пожалею, если увижу, - Влад потянулся к повязке, но я его остановила.
– Снимешь, когда скажу, - я прошла к компьютеру и включила заранее заготовленный трек. Укуталась в висящий на стуле большой золотой платок.
И встала прямо напротив него.
– Можешь снимать.
Влад послушно снял повязку и застыл, оглядывая меня с ног до головы. Вначале его приковали мои глаза. Барабаны в колонках отбивали ритм, постепенно соединяясь с мелодией, также постепенно вслед за ней начинала двигаться и я. Осторожно, небольшой выпад ногой в одну сторону, а затем в другую. И снова застыть, смотря на него. Провоцируя взглядом. Ритм сердца сейчас опережает мелодию раз в десять, но выражение его лица, голодный жадный взгляд освобождают внутри что-то. Веду ступню на носочке вперёд, так, чтобы открылся золотой браслет идущий вдоль ступни к большому пальцу. Отвожу в сторону руку, вторую и, не дав ему толком меня рассмотреть, резко разворачиваюсь спиной. И только слышу недовольный рык, от которого всё тело покрывается мурашками. Быстрые, ритмичные движения бёдрами, так, чтобы весь пояс из монеток и бисера ходил ходуном, а пока подброшенный вверх платок летит вниз, выгибаюсь, встаю почти на мостик, снова встречаясь с ним взглядом. Не могу сдержать улыбку, видя, как Влад сжимает платок в руке, буквально прожигая взглядом. Подхватываю платок и вырисовывая всем телом асимметричную бесконечность, подхожу к нему. Его взгляд проходит от лица на шею, опускается на едва прикрытую расшитым лифом грудь, следуя линиям узора доходит до бёдер, следит за то и дело оголяющейся в разрезах летящей юбки ногой. Тянется руками, когда подхожу вплотную. Подаётся вперёд, но я отступаю и легонько толкаю его ступнёй в грудь.
"Сейчас моё время властвовать над тобой".
Влад довольно усмехается и откидывается на локти, неотрывно наблюдая за каждым моим движением. А я сгораю под этим взглядом, сгораю и рождаюсь заново, купаясь в его жарких водах. Повторяю руками путь его взгляда, от губ до щиколоток, выгибаясь так, словно это его, а не мои руки. Блаженно выдыхая и прикрывая глаза. С каждым новым шагом чувствуя, что его терпение утончается, превращаясь в тонкую струну. Толкаю его снова, чтобы он полностью лёг, и встаю на постель, нависая над ним, продолжая танец, усаживаюсь на его бёдра. Тут же привстаёт, осторожно, словно спрашивая разрешения, обвивает мою талию сильными руками. Извиваюсь в такт, откидывая голову назад, приглашаю. Влад ни секунды не раздумывает, и я ощущаю твёрдые горячие губы на груди. Сначала просто поцелуи, а затем и язык. Вылизывает, поднимаясь губами до моих губ, руками опускаясь на бёдра, сжимая их до синяков. Легонько кусается и целует так, словно мы год вместе не были. Я то привстаю, то опускаюсь обратно, в полной мере ощущая его возбуждение. Это заставляет вздрагивать и нетерпеливо тереться. Но о джинсы неудобно. Недовольно всхлипываю. Я тоже хочу чувствовать его. С остервенением срываю всю одежду, параллельно целуя везде, где могу дотянуться, вырывая из его груди удивлённые хрипы. И это так чертовски возбуждает. Его глаза расширяются, когда он понимает, что под костюмом белья нет. Сейчас ничто не мешает быть нам так близко друг к другу. Проезжаюсь бедрами по его члену, не специально, и головка задевает мою чувствительную точку. Стону в голос и нетерпеливо кусаю его в ключицу, продолжая елозить туда-сюда, всем телом прижимаясь к нему.