Поцелуй бабочки
Шрифт:
— Не ищите оправданий!
— Я не ищу их, но… А что вы имеете против собак?
— Древние кости, глиняные черепки… Собаки раскапывают их!
— О, теперь понимаю…
— Слава богу!
— Но там нет собак.
— Нет, но я не знал этого, верно?
— Верно, — прошептала Одри.
— Вот так. А теперь убирайтесь!
Одри выбежала и, стараясь не смотреть на встревоженные лица Рико и матери, бросилась к себе в комнату. Закрыв дверь, она упала на кровать и крепко обхватила подушку.
— Одри…
— Не сейчас, мама, —
Одри почувствовала, что у нее горят губы. Больше никаких поцелуев. Урок усвоен. И винить во всем этом следовало только себя. Она долго глядела в стену, затем заставила себя подняться, разделась и отправилась в ванну. Утром она уедет, устроится в гостинице аэропорта или еще где-нибудь. Оставаться здесь было невозможно. Невыносимо.
Чувствуя себя измученной, опустошенной и зная, что сегодня уже не сможет принять никакого решения, Одри легла спать. Если она и видела какие-нибудь сны, то не запомнила их. Однако утром она проснулась, чувствуя смертельную тоску.
В квартире было тихо. Пусто. Она не знала, куда ушел Витторио, но на кухне лежала записка от матери. Они с Рико повезли вещи к себе на квартиру и обещали вернуться в полдень. Почему родители решили переехать? Из-за нее? Чувствовали, что не могут оставаться у Витторио из-за ее поведения? Ну что ж, она не могла уехать, не повидавшись с ними. И с Витторио. Одри не верилось, что он не простит ее. Но еще до завтрака, еще до сборов надо было позвонить Кэтрин.
Одри слышала, как он вошел час спустя — час, за который все изменилось. Она ходила из угла в угол, взволнованная, растерянная, напряженная, и ждала звонка Кэтрин. Когда позади раздались шаги, она сразу поняла, кто это, и инстинктивно сжалась. Ждать новых обвинений было невыносимо, и Одри решила опередить его.
— Не надо больше упреков, — тихо попросила она, хотя Витторио молчал. — Пожалуйста, не надо. Потом. — Затем Одри повернулась к нему лицом и подавленно продолжила: — Честное слово, я обманывала вас не нарочно. Так получилось. Я пыталась найти что-нибудь, но когда из этого ничего не вышло, я подумала… Ну, теперь это не имеет значения. Я только хотела, чтобы вы знали, что там, в катакомбах, я не… — Он не отвечал, не двигался, и тогда Одри бросилась напролом. — Я знаю, что все испортила, но… Я не… — Одри продолжала глядеть на Витторио с мольбой, на которую тот не обращал внимания.
— Не?.. — бесстрастно спросил он. — Что «не»? Вы не преследовали меня? Не гонялись за мной? Вы обвиняли меня в расчетливости, но разве сами не были куда более расчетливы?
— Это не так!
— В самом деле?
— Да… А теперь они исчезли, — ни к селу, ни к городу брякнула она. — Пропали. Куда они могли деться? — Одри закинула волосы за плечи и со страхом в глазах повторила: — Пропали. Кэтрин приехала утром, а их нет! Кто мог взять их? И почему? Халиган? Вы думаете, он
— Забрать кого? — гневно спросил Витторио.
— Животных!
— Живо… — Он нахмурился, что-то сообразил, выругался себе под нос, повернулся, схватил телефонную трубку и принялся набирать номер, пока Одри тщетно пыталась обратить на себя его внимание.
— Кому вы звоните? Халигану? — Откуда он мог знать номер Халигана? — Витторио!
Он нетерпеливо махнул рукой, коротко поговорил с кем-то по-английски, лаконично спросил, там ли животные, и повесил трубку.
— Это был Халиган? Он взял их?
— При чем тут Халиган? Не говорите глупостей!
— Тогда кто же?
— Пол! — Он что-то процедил сквозь зубы, а затем взорвался: — Я не говорил ему, чтобы он сделал это сию минуту! Даже не предупредив вашу помощницу!
— Пол? — тупо повторила она. — Как Пол мог взять их? Он же здесь!
— Пола здесь нет. Он в Англии!
— Но этого не может быть! Билетов нет до понедельника.
— Я сам отправил его, — резко ответил Витторио.
— Вы? Как это возможно?
— Потому что один из членов нашей семьи владеет авиакомпанией, совершающей чартерные рейсы! После того, как я… поговорил с вами вчера вечером, — на сей раз более спокойно сказал он, — я сходил в гостиницу и увиделся с Полом. Мы перемолвились парой слов, и что бы я ни думал о вас лично, отвечать за больных животных я не собираюсь. Сегодня утром Пол перевез их к себе на работу. За плату, — добавил он, презрительно скривив губы.
— Вы заплатили ему? Самовольно перевезли моих животных?.. Сговорившись с Полом?.. Как вы смели?! Я чуть с ума не сошла от беспокойства! Кэтрин не находит себе места, ругает себя… Как вы смели!!!
— Как я смел? — холодно переспросил он. — Я нашел достойный выход из дурацкого положения. А если бы Пол следовал моим инструкциям, у Кэтрин не было бы повода беспокоиться.
— Вашим инструкциям? — прошипела Одри. — Это мои животные! И они ничего не повредили? Как будто нельзя было подождать до понедельника, пока я не вернусь!
— Конечно, подождать было можно. Я ведь не просил Пола забирать их немедленно. Но — на тот случай, если вы забыли — они находились на моей земле!
— Которой не причинили вреда!
— Это не имеет отношения к делу.
— Нет, имеет! Я не хочу, чтобы Пол забирал моих животных!
— Тогда скажите ему это! Улетайте и распоряжайтесь сами! Немедленно!
— И улечу! Как только вернутся Рико и мама. Отвозить меня в аэропорт не надо. До свиданья, Витторио, — с нажимом произнесла она.
Маричелли со свистом втянул воздух сквозь зубы, резко развернулся и быстро зашагал по коридору. Вскоре за ним захлопнулась входная дверь. В бессильной ярости Одри ударила рукой по стене, а потом закусила дрожавшую нижнюю губу. Я не хочу, чтобы Пол забирал животных, с раздражением думала она. Однако нужно было позвонить Кэтрин, объяснить случившееся и успокоить ее.