Поцелуй «Чёрной Вдовы»
Шрифт:
— Привет, Густав, — тело сенатора плюхнулось в соседнее от меня кресло. — Поздравляю с новым телом. Как ты?
Я повернул голову и посмотрел на соседа. Справка сразу же мне сообщила: «Майкл Грин, сенатор, приятель и соратник Густава».
— Привыкаю, — односложно ответил я.
— Да, а чего тогда такой смурной? — с улыбкой спросил он.
— Клодин, — вздохнул я.
— Ах-ха-ха, я и забыл. Наверное, старая ведьма сейчас не в духе.
— А то? Готова убить меня за новое тело.
— Это да, — протянул он. — Ну когда обмываем новое тело?
—
— Хорошо, только учти, чтобы всё было по высшему классу. Тебе сейчас многие завидуют.
Я оглядел зал. Сенаторы постепенно рассаживались на свои места, но взгляды многих были направлены в нашу сторону. Майкл прав: средний возраст в сенате был 67 лет, и новое тело не так уж легко было достать. Я усмехнулся.
— Чего? — спросил меня Майкл.
— Да я представил вечеринку с этими пенсионерами, они еле передвигаются.
— Ах-ха-ха, неужели у тебя появилось чувство юмора. Раньше за тобой такого не наблюдалось.
— Заготовка попалась активная, врачи говорят, побочный эффект.
— Да? — удивился он. — Никогда о таком не слышал.
«Фейспалм, мир непуганых идиотов».
— Майкл, ты лучше скажи, о чём сегодняшнее заседание? — перевёл я тему разговора.
— Всё о том же, друг мой Густав, всё о том же. Годовой отчёт. ИИ опять написал о снижении прогресса и предложил разработку новых законов.
Я поковырялся в памяти Густава и нашёл, о чём говорил Майкл. В конце каждого года, ИИ подавал в сенат отчёт, где графиками описывал прогресс в каждой отрасли. И последние несколько лет прогресс стал сокращаться. Нет, человечество ещё было в плюсе, но тенденция была всем понятна. Ещё несколько лет, и мир упрётся в потолок своего развития, а затем последует деградация. Чтобы этого не случилось, нужно было придумывать новые отрасли и постепенно развивать их. Но, как я понимаю, сенату было просто лень этим заниматься. Вместо этого они обсуждали отчёт, ставили галочку и отправляли его в архивы.
— И что мы собираемся с этим делать? — спросил я, уже зная ответ.
— Как обычно, ничего, — пожал плечами Майкл.
— Слушай, а у тебя отчёт с собой? — спросил я, уцепившись за мелькнувшую мысль.
— Да, — кивнул он.
— Скинь его мне на планшет, — попросил я.
Майк, если и удивился, то не подал виду.
— Держи, — сказал он, посылая мне по электронной почте документ.
Открыв отчёт, я углубился в его содержание.
****
Ораторы сменяли друг друга на трибуне, но я их не слушал. Я внимательно изучал графики прогресса. Во многих отраслях он давно перевалил за 90%, и ещё чуть-чуть, и они упрутся в потолок. Этому миру нужна была встряска, пинок под зад скорее, только вот консервативный сенат вряд ли заинтересуется шоковой терапией, хотя есть один вариант, и я поднял руку.
— Густав де Брого? — удивлённо спросил меня спикер сената. — Вы желали бы выступить?
— Да, господин спикер, —
Волна удивлённого шёпота прошлась по рядам сената.
— У тебя всё в порядке? — удивлённо спросил мой сосед.
— В полном, — улыбнулся я в ответ. — Пришло время удивлять.
— Тогда прошу, — сказал мне спикер, показав рукой на трибуну.
Пока я шёл к трибуне, ловил спиной удивлённые взгляды. «После моего выступления вы ещё больше удивитесь», — злорадно думал я, бодрым шагом проходя мимо рядов кресел.
— Друзья, посмотрите на меня, — начал я свою речь. — Посмотрите на это молодое, здоровое тело, — я развёл руки в стороны и сделал полный поворот, давая всем собравшимся внимательно рассмотреть меня.
Сенаторы не прониклись, и по рядам прошёл гул неодобрения.
— Хотели бы вы иметь такое же молодое тело? — спросил я.
Гул усилился, все откровенно зло смотрели на меня.
— Тогда у меня есть предложение, как можно получить рост эффективности, при этом сократить срок ожидания нового тела, — радостно сообщил я с трибуны.
Гул моментально стих. Злоба в глазах сенаторов сменилась на удивление и заинтересованность. Отлично, теперь они как минимум выслушают моё предложение.
— Если вы обратите внимание, то в отчёте есть только один положительный график — снижение правонарушений. Наше общество всё реже и реже нарушает правила, а это значит, что время ожидания, пока личность опустится до антисоциального уровня и её можно использовать как заготовку, растёт. Средний возраст заготовки за последние четверть века вырос с 32 до 55 лет. И он будет расти с каждым годом.
— Тогда что ты предлагаешь? — произнёс недовольный голос.
— Я предлагаю открыть те отрасли, которые сейчас запрещены, — пожал я плечами.
Зал зашумел. Сенаторы повскакали со своих мест и начали ожесточённо спорить друг с другом, при этом активно размахивая руками.
— Тихо! — прогремел на весь зал спикер. — Я призываю всех к порядку.
Зал постепенно успокаивался, и через пару минут всё стихло.
— Приведи пример, — обратился ко мне спикер.
— Легко, — кивнул я. — Нам нужно пробудить у людей эмоции, нужно, чтобы они поменьше думали головой. Как пример, давайте возьмём контактный спорт. Любой спорт — это эмоции. Люди разделятся и будут болеть за своего любимчика. Так постепенно, постепенно их эмоции будут брать вверх над разумом, и они будут чаще совершать правонарушения.
— Тебе ИИ не даст этого сделать, — покачал головой спикер. — Это противоречит его концепции устройства общества.
— Да ну? — удивился я. — Даже рабам он запретит этим заниматься?
Тут стоит пояснить, статус раба в этом мире никакой, он совершенно бесправный и на него не распространяются ограничения, его сдерживает лишь рабский обруч.
— Ммм, рабам? — удивился спикер. — Ты что предлагаешь, чтобы рабы этим занимались?
— Конечно, господин спикер. Рабы будут вызывать эмоции у обычных граждан. «Ничего нового, хлеба и зрелищ».