Поцелуй «Чёрной Вдовы»
Шрифт:
— Алло, ты меня слышишь? — Вдова помахала ладошкой перед моим лицом, выводя меня из раздумий.
— Конечно, — не моргнув глазом, соврал я.
— Что я последнее сказала? — требовательно спросила она.
— Что надо только с тобой или с Ван Хельсингом, одному никуда нельзя суваться.
— Молодец, — кивнула Вдова. — Идём дальше.
— Погоди, а как же душ? — изумился я и, кивнув на Ван Хельсинга, продолжил: — Я с ним душ не хочу принимать.
Удар под рёбра сказал мне, что Вдова не намерена шутить. Я вздохнул, нервные они все какие-то,
— Теперь самое главное: нас будут подкупать. Подкупать будут нагло, цинично и открыто. Понятное дело, мы взяток брать не будем, и никогда не дотрагивайся до подарков руками.
— Это ещё почему? — удивился я.
— Местный обычай. Если ты взял подарок, а потом решил вернуть, это значит лишь то, что ты готов взять взятку, но цена тебя не устраивает. Поэтому, если ты дотронешься до конверта, коробки или ещё чего-нибудь, то всё — отказаться потом уже не сможешь. Они попросят назвать свою цену, и все узнают, что нас подкупили.
— А как же честное судейство? — спросил я.
— У местных своё понятие о честности, — туманно ответила Вдова. — Они говорят: "У всего есть цена, даже у честности."
— Это главное, с остальным познакомлю во время приёма, — продолжила она.
— Приёма? — переспросил я.
— Сегодня приём в честь открытия турнира, — начала Вдова, но закончить не успела, как раздался входной колокольчик, к нам пришли гости. Уже?!
Я находился ближе всех к двери, поэтому подошёл и откинул полог шатра, пропуская гостей. В шатёр вошли двое: первым шёл старик, наряженный в традиционные одежды, а за ним точная его копия, но помоложе. Молодой в руках нес какую-то коробку.
«Отец и сын,» — подумал я. — «Подкупать пришли, быстро однако».
Зайдя внутрь, старик остановился. Глянул через плечо на молодого и незаметно кивнул. Молодой встрепенулся и быстро пошёл ко мне навстречу с желанием эту коробку мне сразу вручить. Я, помня указания Вдовы, что руками ничего не трогать, подождал, пока он подойдёт поближе, быстро сделал шаг вправо и вперёд, оказываясь у него за спиной и сразу же возник затор. Старик криво усмехнулся и прошёл в гостиную.
— Абу Юсуф, — мило оскалилась Вдова. — Какими судьбами, подагра уже не мучает?
«Они, похоже, хорошо знакомы, если она вот так вот неформально обращается к нему: Папа Юсуфа. Значит тот, кто помоложе, и есть Юсуф, отлично, будем знать.»
Абу Юсуф покачал головой и, не дожидаясь приглашения, уселся на топчан.
— Твой яд лечит многие болезни, Вдова, — ответил он.
«Ха, а они друг друга терпеть не могут. Правда, я не знаю, с кем Вдова в хороших отношениях. Со мной? Так у нас общее дело, даже Ван Хельсинг старается лишний раз не перечить паучихе.»
— А ещё он убивает, — улыбка сошла с лица Вдовы. — Убивает навсегда!
Старик пожевал губами, думая, накалять ли ситуацию или нет. Решил не накалять:
— Кто старое помянет, тому и глаз вон, — удивил он меня такой родной поговоркой.
Вдова ничего не ответила, но судя по её выражению лица, она готова была удавить
— С чем пожаловали, уважаемый? — прокашлялся Ван Хельсинг, разряжая обстановку.
— Ниаз, — старик положил на столик фото верблюдицы.
Ван Хельсинг наклонился и посмотрел на фотографию.
— Абу Юсуф, я не знал, что мы приглашены на конкурс красоты местного хосписа? — удивлённо спросил он. — Сколько старушке лет?
— Разве прилично спрашивать у женщины её возраст? — деланно удивился Абу Юсуф.
«Либо я не понимаю местных реалий, либо тут ломают передо мной комедию», — подумалось мне.
— Угу, а одарить ты решил нас вставной челюстью Ниаз? — спросила Вдова. — Зачем ты пришёл, Абу Юсуф, ты же знаешь, что с тобой ни один хаосит не будет иметь дело.
— Ооо, госпожа, я пришёл пожелать вам удачи в судействе, — ухмыльнулся тот и, не дожидаясь ответа, встал и направился к выходу.
— Это что сейчас было? — спросил я, когда странная парочка исчезла в проёме.
— Это был Абу Юсуф, — задумчиво ответила Вдова и, обратившись к Ван Хельсингу, добавила: — Глаз с Патрика не спускай, чую печёнкой, эта мерзкая мумия что-то задумала.
****
— Это Абу-Салах, пятый по значимости в местной иерархии, — шепнула мне Вдова, глядя на приближающуюся к нам пару. — И сотри эту дебильную улыбку с своего лица. Ещё подумают, что ты идиот.
Это мы сейчас знакомимся со всеми участниками на приёме. Местный король, Аль Халифа, открыл приём долгой и витиеватой речью, где поздравил всех с открытием праздника. Затем он сообщил, что хаоситы оказали большую честь и прислали на праздник судей. Удивлённый шёпот прошёлся по рядам местной знати, ведь хаоситы так редко соглашаются принимать участие в роли судей. И вот, после вступительной речи волны шейхов накатывали на нас одна за другой. Все мечтали познакомиться с нами и заодно прощупать на предмет подкупа.
— Я несказанно удивлён, что сама Чёрная Вдова оказала нам честь на нашем скромном празднике, — молвил Аль Салах, после того как мы познакомились. — Есть что-то, что я бы мог бы для вас сделать, господа хаоситы?
— Мы стремимся к миру, как странник в пустыне мечтает о зелёном оазисе. Пусть наша общая цель — мирное сосуществование и взаимное процветание — станет таким же оазисом для нашего поколения и всех последующих. Мы зажигаем факел надежды, который осветит наш путь к взаимопониманию, как яркая луна освещает ночную пустыню, — вмешался я в разговор.
Глаза Аль Салаха округлились, и он удивлённо уставился на меня. Меня же изнутри раздирал смех, хотелось покуролесить, ну хотя бы чуть-чуть.
— Прошу простить моего проводника, — извиняющим тоном начала Вдова.
— Нет, нет, было сказано очень красиво, — усмехнулся шейх. — Надо же, «факел надежды».
И, покачав головой, он двинулся дальше.
— Ты что творишь? — прошипела Вдова.
— А что, мне понравилось, — заступился за меня Ван Хельсинг.
Вдова ещё что-то собиралась мне сказать, как к нам подошёл местный король, Аль Халифа.