Поцелуй для Джулии

Нилс Бетти

– Боюсь, она пренебрегала регистрацией и так далее – ей было не до этого.

Обнаружив полный беспорядок в шкафах, Джулия заключила, что мисс Фрисби неважно себя чувствовала не неделями, а скорее месяцами. Эта неразбериха добавит лишних часов работы, не говоря уже о рутинных делах, которыми также надо заниматься. Возможно, если ее зубы не вылечатся, мисс Фрисби уволится. Джулия знала ее в лицо – изможденная девушка с растрепанными волосами и высоким громким голосом. Они с Джулией лишь обменивались приветствиями. Не больше.

На стол профессора

наваливали груды почты, поэтому Джулия быстро решила, что будет приходить на работу на час раньше. Днем она была занята. И вечером, по возвращении домой, ей всегда хватало дел: помочь Эсме с домашней работой, поговорить с матерью и похлопотать с Ласкомбом по дому. Несмотря на все это, дни тянулись медленно.

Профессор отсутствовал несколько дней, когда Эсме получила от него открытку. Она была из Лейдена, с видом Рапенбурга.

Профессор написал своим почти нечитаемым почерком: «Однажды я покажу тебе эти места. Спроси у сестры, помнит ли она их».

Эсме, гордо показывая открытку, задумчиво сказала:

– Он никогда не зовет тебя Джулией, правда? А ты называешь его Саймоном?

– Конечно, нет. – Джулия не собиралась грубить и быстро добавила. – И не должна – он довольно важная персона в больнице.

– Да, но когда вы наедине? – настаивала Эсме.

– Он по-прежнему мой босс.

– Интересно, что он делает? – задумчиво проговорила Эсме.

Джулию это тоже интересовало, но она промолчала.

Саймон сидел во главе стола в довольно мрачной столовой особняка Дрисма. Крупный квадратный дом, чей внешний вид соответствовал внутреннему убранству, напоминая ушедшие времена, стоял на землях, ограниченных заливными лугами, с озером, обсаженном деревьями и кустами, вблизи узкой проселочной дороги. За поворотом виднелась маленькая деревня, ее домики таяли вдалеке.

За столом находилось множество людей. На дальнем конце стола лицом к Саймону сидела его мать, затем двое его братьев с женами, еще один брат, только изучавший медицину, и самая младшая из детей – сестра неполных семнадцати лет.

Разговор шел живо, поскольку, несмотря на близость характеров, родственники жили далеко друг от друга и редко могли собираться вместе. Саймон унаследовал дом от отца и, пока не женится, делил его с мамой, сестрой и – когда тот мог выбраться из больницы – младшим братом Хьюго.

Сейчас говорила мать:

– Хотела бы я, чтоб ты женился, Саймон. Тебе пора вступить во владение этим поместьем. Я знаю, что у тебя есть очаровательный дом в Лейдене, но ты должен проводить больше времени здесь. Возможно, выходные? Я знаю, что ты работаешь в «Сент-Браво», но в наши дни так легко путешествовать…

Заговорила Селеста, младшая в семье:

– Должно быть, ты встречаешься с множеством девушек. Как насчет всех этих сестричек, или ты слишком благороден для них?

– Все они юны, красивы, и мы о них уже говорили, – легко ответил Саймон.

– Когда я звонила, ответила твоя секретарша. Она так же хороша, как ее голос? – спросила

его младшая невестка и рассмеялась. – Я не сказала, кто я. Просто назвалась мефру ван Грааф. Подумала, возможно, ты не хочешь, чтобы она знала о твоей семье… В больницах гуляет так много сплетен, правда?

Профессор откинулся в своем кресле и беспечно ответил:

– Она даже симпатичнее, чем ее голос. Надеюсь, однажды все вы с ней познакомитесь, поскольку я намерен на ней жениться! – Он посмотрел через стол на мать. – Она тебе понравится, мама.

Та улыбнулась. Это была красивая женщина, чей величавый облик скрывал мягкую натуру.

– Если ты ее любишь, дорогой, то и я полюблю. Ты привезешь девушку познакомиться с нами?

– Надеюсь, но не сейчас. – Он улыбнулся. – Полагаю, она не слишком меня любит.

Раздался взрыв смеха.

– Саймон, что ты имеешь в виду? Почему она тебя не любит? Ты с ней ужасно обращался? – забросала его вопросами младшая сестра.

– Нет, нет, я отношусь к ней очень корректно. Каким-то образом мы начали не с той ноги. А она остра на язык.

– Именно то, что тебе надо, – сказала Селеста. – Она мне очень понравится. Как ее зовут?

– Джулия – Джулия Бекуорт. У нее зеленые глаза и бронзовые волосы, очень длинные и густые, и то, что англичане называют прекрасной фигурой.

– Со всеми изгибами? – спросила Селеста.

– Со всеми изгибами, – согласился он.

Поужинав, они собрались в гостиной по другую сторону просторного холла. Это была великолепная комната, где натертый деревянный пол покрывали чудесные коврики, полинявшие от времени. Парчовые шторы цвета «засохшей розы» обрамляли высокие узкие окна. Такого же оттенка накидки прикрывали расставленные вокруг уютные кресла. У стен стояли широкие шкафы, а между окнами – очень красивые напольные часы.

Здесь и там размещались небольшие столики со светильниками, а за огромным диваном напротив каменного камина – низкий журнальный стол. Ярко горел огонь. Задремавший перед ним Джейсон проснулся и подошел к хозяину, в то время как старый лабрадор, пес матери Саймона, едва махнул хвостом и продолжил спать.

– Ты сможешь остаться на несколько дней? – спросила госпожа ван дер Дрисма. – В прошлый раз ты так мало здесь побыл.

– Разве что на пару. Я должен через несколько дней вернуться в Лейден…

– Джулия знает, когда ты возвращаешься? – поинтересовался Хьюго.

– Нет, я и сам не совсем уверен.

Ян, который ухаживал за домом вместе со своей женой Беп, принес кофе, и семья допоздна засиделась за разговорами. Лишь за полночь все разошлись по комнатам.

Саймон, прогуливаясь с собаками морозной ночью по саду, очень хотел, чтобы Джулия была с ним. Хотел показать ей свой старый дом, познакомить с матерью и семьей, но приходилось набраться терпения.

Устроив собак в кухне, он поднялся по дубовой лестнице в задней части холла и отправился по широкому коридору в свою комнату. Когда он проходил мимо спальни матери, та открыла дверь.