Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона

Дельвейс Вера

К тому времени, как мы вернулись в чистенький дом старейшины, я уже достаточно пришла в себя, чтобы рассказать Дэйну о случившемся. Выслушав меня, он указал на своё плечо:

— Это заживёт не позже завтрашнего утра. После чего мы можем сразу пускаться в путь.

— А Замок-Артефакт и Эллейн? — с упрёком спросила я. — Они же волнуются, — звучало это очень по-детски, но мне действительно казалось, что даже артефакт и иллюзия способны испытывать какие-то чувства.

Дэйн хмыкнул.

— Предлагаешь потратить время на то, чтобы

вернуться туда? А если у Замка нас поджидают братец Инор и братец Кирен? Потратим время ещё и на драку с ними, сколько же его останется?

Слушая его, я сжала кулаки, досадуя, что Дэйн абсолютно, совершенно прав, и возразить ему нечем.

— Ну, хорошо, а послать Замку весточку нет никакой возможности? Пусть хоть портал закроет, чтобы не зиял там в лесу! Я сама готова написать письмо, — с готовностью предложила я, — а уж отправить несложно. Я знаю, как вы, драконы, это делаете: щёлк пальцами, и пергамент сгорел, а на деле очутился перед тем, кому ты его отправил!

Дэйн вдруг улыбнулся и привлёк меня к себе, обнимая.

— Твоё плечо! — Я хотела аккуратно высвободиться, но мой дракон заверил, что всё в порядке, ему не больно, а если б и стало больно, он потерпел бы.

— Просто хотел почувствовать тебя ближе, — и он коснулся губами прядки моих волос, ещё утром уложенных в красивую причёску, а сейчас больше похожих на ворох соломы. — Я рад, что ты моя, что ты рядом со мной, Роника.

Я извернулась так, чтобы ему не пришлось напрягать пострадавшую руку, уткнулась в грудь дракона, поёрзала, устраиваясь поудобнее. И спросила тоненьким голоском:

— Ты ведь не сердишься на меня, правда?

— Не сержусь. Это же была не ты, а жрец, руководивший тобой… Интересно, — с каким-то хищным любопытством проговорил Дэйн, — каково ему было, когда его собственное оружие обратили против него? Когда грубо и бесцеремонно копались в его голове?

— Дэйн! — возмущённо пискнула я. Мне было не по себе от таких разговоров.

— Ладно, ладно. Побеседуем о хорошем. А может, и не только побеседуем, до утра много времени…

И после этих слов наши губы сошлись в поцелуе.

XV

Дэйн

На восходе солнца я проснулся раньше Роники и смотрел, как она спит у меня на груди — такая нежная, красивая, принадлежащая только мне. Светлые, золотившиеся в свете утренних лучей волосы разметались вокруг её головы, чуть припухшие от моих поцелуев губы приоткрылись во сне. Ночная рубашка сползла с плеча, открывая такое соблазнительное зрелище, что я не удержался и поцелуями разбудил Ронику. Сонно щурясь, она повернулась ко мне и прежде всего потрогала моё плечо под повязкой. Небесные очи удивлённо расширились:

— И правда зажило. У вас, драконов, наверное, магия по жилам течёт вместо крови!

— Вместе с кровью, — поправил я Ронику и вновь притянул её к себе. Нестерпимо хотелось зарыться в её тёплую грудь, покрыть поцелуями

всё её маленькое, совершенное тело, оставаться рядом с моей волшебницей целую вечность, ни на шаг от неё не отходить. Сейчас я бы и помыслить не смог о том, чтобы бросить Ронику в подземелье. Сказать ей хоть одно грубое слово. Или в чём-то несправедливо упрекнуть…

Как она могла спрашивать, сержусь ли я на неё, простил ли, когда сам был виноват перед ней? Я говорил себе, что был слеп и глух, и высокомерие по отношению к людям застило мне глаза. Но больше я своих ошибок не повторю.

— Люблю тебя, — сказал я Ронике, и мы снова принялись ласкать друг друга.

Моя нить пела согласно нашим желаниям. Я бы нескоро заставил себя оторваться от своей истинной пары, если б не письмо. Оно возникло прямо из воздуха и заговорило голосом Ании:

«Благородный Дэйнхар из рода Илль, не знаю, по какой причине вы не прилетели в небесный дворец, как я вас просила, но, должно быть, это очень уважительная причина. Сообщаю вам в письме: внезапная смерть вашего отца была связана с каким-то артефактом, скорее всего, ядовитым, как вы и заподозрили. Мне удалось это выяснить, и сегодня в небесный дворец прибудет ваша мачеха Сиальда из рода Лэй. Мы, квизари, хотим поговорить не только с ней, но и с вами. Если у вас нет возможности прилететь, пришлите ответ письмом, и как можно скорее. Подпись: благородная Ания из рода Ирр».

Послание вспыхнуло и рассеялось пеплом, а я от таких новостей даже вскочил с постели. Роника — тоже, и зашлёпала босыми ногами по доскам пола, ища платье, которое ей вчера подарила жена старейшины.

— Полететь в небесный дворец я не могу, — сорвав ненужную повязку, я отбросил её и стал надевать крестьянскую рубаху, тоже подаренную старейшиной. Для драконов бланкастрийцам ничего не было жалко. — Но письмо напишу как можно скорее. Где там перья и пергамент, Роника, остались же после вчерашнего?

Через полчаса письмо было готово и отправлено. Я известил Анию, а через неё и всю службу квизари, что мои сводные братья следили за Замком-Артефактом и сделали попытку напасть на Ронику. Пока я не стал уточнять, кто она мне. Как вернёмся из путешествия, и Сиальда с её сыновьями будут заслуженно наказаны, торжественно объявлю Ронику своей невестой.

— И тебя не смущает, что у нас не будет детей? — тихо спросила она, услышав об этом. Я провёл ладонью по её гладкой, бархатисто-нежной щеке:

— Меня гораздо больше смущает то, что человеческий век недолог. Но об этом мы подумаем позже.

Вскоре прибежала десятилетняя дочка старейшины, махнула коротенькими русыми косичками и пригласила нас к столу.

— Ваш благородный друг уже сказал, что долго гостить не будете, — с видом глубочайшего огорчения сказал мне старейшина, пока мы усаживались за стол. Роника тотчас схватила стакан с молоком и принялась его пить. — Очень жаль! А благословите деревню? По-драконьи, как у вас принято?