Поцелуй для истинного. Расколдовать дракона
Шрифт:
Я знал, что в народе Бланкастры давно ходят легенды о драконьем благословении. К примеру, в продуваемом ветрами графстве Эрвил считалось, будто бы от всех болезней спасает и помогает драконья слюна, и если крылатый ящер плюнул тебе в лицо — значит, благословил.
Какие сказки рассказывают здесь, в Карвалийских горах, я уже забыл, а потому замешкался с ответом.
— Я вас благословлю, — вмешался Хэг-Дааль, отрываясь от куска козьего сыра, который он самозабвенно ел, сняв перчатки. — За двести двадцать два года своей жизни я выучил много
Услышав такую внушительную для людей цифру, Роника поперхнулась молоком, и мне пришлось похлопать её по спине.
Перед тем, как улететь из деревни, я позвал Хэг-Дааля в свою комнату, чтобы серьёзно поговорить с ним. Сначала я поинтересовался, каким образом к нему вернулись воспоминания.
— О, это было очень просто, — отозвался Хэг-Дааль, садясь за стол, за которым мы с Роникой писали письма. — Когда вы, Дэйнхар, вышли через портал, я подумал и тоже шагнул к картине. Думал, вдруг понадобится моя помощь. Но меня как будто отбросило волной и впечатало в стену. Тут я потерял сознание…
«Дело рук моей волшебницы, когда она захлопнула портал в Замок антимагией», — сообразил я.
— …А очнулся Даалем, а не Хэльгреном. Не слишком приятное чувство, — он заметно помрачнел. — Предпочёл бы и дальше ничего не помнить, не знать, но, как видно, от прошлого не убежишь.
— То есть, вы раскаиваетесь в том, что привело вас в Ирлигард, — уточнил я.
Хэг-Дааль мельком бросил на меня взгляд и тут же отвёл его.
— Всё это было безумием… Но вы же о другом поговорить хотели, верно?
— Да, — я немного подумал. — Сначала, когда вы ещё оставались без памяти, я хотел, чтобы вы дали мне клятву никому не рассказывать о даре Роники и о связующей нити. Но я решил, что о нити и сам молчать не стану. А после того, как об антимагии стало известно Инору и Кирену, с вас обещание брать не имеет никакого смысла. Да и на болтуна вы мало похожи.
Хэг-Дааль едва заметно улыбнулся.
— Вы же наверняка копались в моей биографии, пока летали в небесный дворец.
— Копался, — не стал отрицать я, — было любопытно, кого держу у себя в Замке. Итак, вы — бывший дворцовый советник, интриган и заговорщик, призыватель демонов, знаете толк в ядах, паутине и неучтённых артефактах, в своё время насобирали целую сокровищницу. Я ещё раньше удивился, как вы так просто обнаружили ключ к оживлению картин. А у вас, как выяснилось, есть умение находить скрытые артефакты…
— А ещё я не проиграл ни одной партии в тейрок и придумал парочку механизмов, — скромно перебил меня Хэг-Дааль, сложив перед собой руки на столе. — Чего же вы хотите от столь талантливого дракона?
— Клятвы в чистоте ваших намерений, — спокойно ответил я. — В дружбе Хэльгрена я был уверен. В вашей — нет.
Хэг-Дааль уставился на меня с непонятным выражением лица, затем попытался улыбнуться, но улыбка эта тотчас исчезла.
— Понимаю. Трудно верить дракону, который столько лгал в прошлом.
— Трудно, — согласился я. — За себя не боюсь, а вот Роника…
— Это была ещё одна ошибка, весьма прискорбная, — Хэг-Дааль стянул перчатку с руки, не глядя на меня, и потянулся за лежавшим неподалёку пером. Проверил его кончик на остроту. — Но перейдём к клятве… Я помню, что в вашем роду священной считается та, что на крови. Когда-то и в роду Хэг было так же, почему бы не вспомнить традицию?
С этими словами он кольнул себе палец концом пера и, когда показалась алая капля крови, произнёс:
— Даю на крови рода Хэг слово, что мои намерения в отношении человеческой девушки по имени Роника и благородного Дэйнхара из рода Илль чисты, и обещаю помогать им, когда они захотят этого.
— Принимаю вашу клятву как глава рода Илль, жених и покровитель девушки по имени Роника, — не менее торжественно ответил я.
Хэг-Дааль слизнул кровь со своего пальца, надел обратно перчатку и поднялся из-за стола, явно торопясь уйти.
— Мне ещё деревню благословлять, — напомнил он. — Пожалуй, сделаю это самым простым способом — облечу её три раза…
— Погодите, я кое-что забыл спросить, — сказал я ему в спину, и он обернулся, посмотрел на меня с лёгкой настороженностью: мол, теперь-то чего хотите.
— Если вы приговорены к смертной казни, почему род Хэг до сих пор не изгнал вас? Это же проще всего. Ведь ваши серебряные перстни наверняка у них?
Какое-то время Хэг-Дааль молчал, рассматривая меня, словно тщательно подбирал слова. И, наконец, ответил:
— В каждом драконьем роду, как вы знаете, есть свои привычки и традиции. Одни на крови клянутся, другие мстить любят, а третьи… считайте, что отдают дань чувствам. Понимаю, неожиданное превращение спутника в кучку праха — зрелище малопривлекательное. Но можете не беспокоиться — вам оно, скорее всего, не грозит. Уж очень представители рода Хэг сентиментальны.
XVI
Шагнуть в чужой мир было всё равно что нырнуть с головой в речку, когда купаешься летом. Я не боялась, но на всякий случай держалась за надёжную руку Дэйна. И, оказавшись на высоком обрыве, вдохнув незнакомый пьянящий запах местных трав и цветов, я инстинктивно прижалась к моему дракону.
Внизу расстилался городок — необычный, с круглыми крышами домов, как будто вытесанными из цельного камня. Крыши золотило столь же необычное оранжевое солнце, и я почувствовала, как здесь тепло. Где-то стрекотали кузнечики.
— Посмотри, — Дэйн указал влево, и я услышала далёкий и резкий крик. С изумлением воззрилась на поистине гигантскую птицу с серо-чёрными перьями, парившую в небесах. Поразили меня в ней не только размеры, но и то, что на спине птицы сидел человек в длинном синем одеянии и с синим же головным убором на голове. Я невольно улыбнулась — он походил на наши женские чепцы.