Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...
Шрифт:
– Заодно и умылась, – хмыкает он, кидая в угол пустую пластиковую емкость.
– У нее майка вся мокрая, – Тео отворачивается в сторону, стараясь не натыкаться на меня взглядом.
– И как я в этом в общагу пойду? – честно пытаюсь отжать одежду на себе, периодически стряхивая, но она все так же предательски липнет к телу.
Миллер кидает в меня полотенцем, с ухмылкой наблюдая за моими тщетными попытками пропитать воду. Снимаю майку, оставаясь в сухом спортивном топе серого цвета. Стягиваю резинку,
– Бесполезно, – смеюсь, накидывая на плечи полотенце, частично прикрываясь. – Потом не обвиняй меня, что я по казарме полуголая хожу.
– Мальчишкам понравится, – смеется он, скрещивая руки на груди и оборачиваясь к лейтенанту. – Хоупс, отдолжи мисс Ривз рубашку, добраться к общежитию.
Тео тут же спохватывается, снимая с себя одежду и оставаясь в нательной майке. Протягивает рубашку, старательно останавливая взгляд не ниже моего лица.
Благодарно улыбаюсь, натягивая вещь на себя.
– Кэп, авария на трассе, – в зал влетает запыхавшийся рядовой. – Город просит помощи.
– Координаты? – Алекс одним махом перепрыгивает тросы.
– Уточняют, – рапортует. – В получасе езды от базы. Автобус экскурсионный. Маршрут Гирокастра – Янина.
– До городской больницы полтора часа, – прикидывает Миллер, оглядываясь на меня. – Готовим госпиталь. Выезжаем через пять минут. Лейтенант, остаешься на базе. Проследи за местными.
На бегу хватаю со стола рацию. Срываюсь в госпиталь, по пути узнавая подробности ДТП.
Наспех застегиваю рубашку Тео, накидывая сверху медицинскую форму. Собираю необходимые препараты в чемоданчик. Выбегаю на улицу, где координатор раздает ленты для маркировки пострадавших.
– Зеленая для пациентов с легкими травмами, желтая – средней тяжести, красная – операционная, черная… Будем надеяться обойдется без нее… Оставшийся мед персонал готовит палаты и операционные по поступающей информации. По машинам…
Всю дорогу едем в давящей тишине, крепко сжимая в руках сумку с лентами и чемоданами первой помощи, зажатыми в ногах на полу, морально готовясь к предстоящему.
Дорога оказывается недолгой. С включенными сиренами и на большой скорости время удается сократить на четверть.
Машины останавливаются, съезжая с трассы на обочину. Из них высыпают люди в военной и медицинской униформе, цепкими взглядами оценивая обстановку.
Автобус лежит на боку весь помятый в метрах пятнадцати от трассы. Видимо его несколько раз перевернуло, прежде чем зажать. Двери заблокированы. Большинство пассажиров просто оказываются в ловушке.
– Странно, почему никто до сих пор не попытался выбраться через окна, – проговариваю Нику, осматриваясь.
Он хмуро кивает, закидывая все необходимое через плечо.
Одно из боковых окон частично разбито.
– Водитель без сознания, – сообщает
Окровавленная голова и сдутая подушка безопасности.
– Живой, – бормочу, замечая подрагивания пальцев его руки, свисающей с руля.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь найти способ забраться внутрь. На стекле наклеен знак «Осторожно, дети!».
Автобус экскурсионный, но нам никто не сообщал, что он школьный.
Алекс с Лиамом о чем-то переговариваясь подходят к крыше автобуса, запихивая за пояс молоток. Быстро запрыгивают на его бок, используя люк вместо ступеньки.
– Вы можете накрыть его пледом? – на албанском просит Миллер. – Нам нужно разбить стекло, чтобы к вам пробраться. Оно каленое, вы не пострадаете.
Женщина в ужасе мотает головой, боясь навредить ребенку, пристегнутому у окна. Его зажало креслом и, он не может выбраться, лишь изредка испуганно хныча.
Забираюсь наверх, осторожно осматривая пробоину.
– Может мне попробовать? – нерешительно предлагаю, аккуратно откалывая еще кусок от стекла. – Я мелкая, пролезу…
– Вполне, – Миллер откалывает еще несколько кусков растрескавшегося окна, делая пробоину шире. – Давай.
Берут за руки с обеих сторон и почти не касаясь острых краев, опускают внутрь.
– Отпускай, – останавливаю их, нащупывая ногами спинки кресел.
Осторожно пробираюсь внутрь и, забрав плед, прикладываю его к стеклу.
– Придержите угол, – прошу девушку и, растянув его у окна пригибаю голову. – Бей!
Ударяет в нескольких местах, и стекло мгновенно осыпается в одеяло.
– Готово, – они аккуратно берутся за углы, вытаскивая его.
Капитан и еще пара медиков тут же юркнули в образовавшийся проход, разбредаясь по салону, упираясь ногами о спинки сидений.
– Мэган, выводи «зеленых», – указываю взглядом на испуганных мальчишек с задней части салона.
Быстро осматриваем четверых. Кроме испуга в глазах и пары новых синяков с ними все в порядке. Повязываем зеленые ленты на руки. Аккуратно отстегиваем троим ремни безопасности, после чего Мэг помогает им пробраться к разбитому окну.
Лиам осторожно передает их рядовым сверху, а те провожают к машинам скорой помощи, сменяя друг друга.
Дергаю ремень оставшегося ребенка. Не подается. Еще несколько раз. Бесполезно. Заглушка намертво засела в карабине.
– Заклинило, – бормочу, оборачиваясь. – Алекс, лезвие есть?
Он в несколько шагов оказывается рядом с нами. Оттягивает ремень, легко срезая его армейским складным ножом. Освобождаем мальчика и передаем его в руки Джеферсону.
Отошедшие от первого шока сопровождающие начинают живо содействовать с людьми в униформе, помогая выводить пострадавших детей из ловушки.