Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...

Янг Лив

Онемевшая на его месте кожа, начинает гореть, а скула наливаться огнем.

Прижимаюсь головой к грязной стене. Перед глазами плывет от успокоительного, тело ватное. Руки стянуты за спиной скотчем. Ноги так же перетянуты чем-то похожим на тонкую резиновую ленту. Чувствую себя гусеницей, зажатой в пыльном темном углу, без возможности спастись от огромных лап человеческих.

Поджимаю к себе ближе колени, защищаясь от грязных облапываний наемника.

–

Люблю упрямых! – албанец ощерившись снова тянется ко мне. – Они кричат громче всех, насаживаясь на мой член.

– Грязное ничтожество, – смотрю на валявшийся неподалеку ржавый гвоздь, затерявшийся среди мусора в помещении.

Совсем рядом, только руку протяни.

Хватает за подбородок, вынуждая смотреть в озлобленное лицо.

– Захотелось поиграть? – проводит большим пальцем по губам, заставляя съежиться. – Обещаю выполнить твое желание, как только останемся одни. Ты ведь будешь хорошей девочкой, да, крошка?

Смачно плюю ему в рожу, уже ожидая последствий, упираясь ногой в пол так, чтобы оттолкнувшись упасть как можно ближе к валявшемуся предмету.

Долго ждать не приходится. Бьет по лицу с такой силой, что в голове зазвенело. На губах металлический привкус крови. Хватает за волосы, отталкивая в сторону.

Падаю на бок, группируясь, насколько это возможно в моем состоянии.

Больно… Но стараюсь не зацикливаться на ощущениях, лихорадочно ощупывая грязный пол пальцами.

– Маленькая дрянь!

Он почти заносит надо мной свою ногу, когда в помещение врывается Бреннан, в мгновение откидывая в сторону албанца.

– Я сказал, и пальцем к девчонке не прикасаться! – Ноа разъяренно сыпет ударами кулаков по подчиненному. – Тупое пустоголовое отродье!

Наконец сжимаю в руках шершавый, ржавый металл. Большой… Сантиметров двенадцать, не меньше... Протискиваю его между связанными запястьями, пряча от посторонних глаз. Перекатываюсь на спину, неуклюже принимая сидячее положение и вновь отползая в угол.

Албанец мучительно стонет, сжавшись на полу под ударами ног Ноа.

– Еще раз посмеешь тронуть – пристрелю на месте, – рычит парень, вышвыривая второго за шиворот из комнаты и присаживаясь передо мной на корточки, болезненно морщась от открываюещегося вида. – Миллер не будет рад твоему разукрашенному личику.

Дергаюсь, как от раскаленного металла, когда он пальцем стирает кровавый след чуть ниже губы.

– Не прикасайся ко мне, – шиплю, отворачиваясь.

– Я только что спас тебя от изнасилования, – хмыкает он, но руку все же убирает. – Вот она женская благодарность.

–

Благодарность?! – с вызовом смотрю ему прямо в глаза. – Этого всего бы не произошло, если бы не ты… Ты во всем виноват!

– Уверенна? – обводит меня взглядом. – Ты родилась не в той семье, детка, чтобы бросаться такими заявлениями. Пока твой папаша, крестный и сумасшедший дружок думают, как вернуть то, что им не принадлежит, ты должна быть благодарна, что на этом месте нахожусь я, а не тот, кто давно наигрался бы тобой и рассовал расчлененкой по мусорным пакетам.

Берет со стола липкую ленту, зубами отрывая небольшой кусочек.

– Не трогай меня…

Вжимаюсь в угол, насколько это возможно, старательно отворачивая от него лицо.

– Сиди тихо, детка, – терпеливо произносит, хватая за подбородок, и заклеивая скотчем рот. – Не привлекай внимания. Вот так… Удиви меня своей осознанностью, и возможно утром уже будешь в казарме, в окружении родных и друзей. Подумай над тем, что я тебе сказал.

* * *

– Нет… Не трогай! Отпусти меня! – тяжело дыша вскакиваю с подушки, оглядываясь по сторонам.

– Тише, тише… – Алекс перехватывает меня за руки, притягивая к себе. – Это всего лишь сон. Все в порядке.

Перед глазами плывет. Сердце все еще бешено колотится, угрожая выскочить.

– Воздух… – цепляюсь за его футболку пальцами. – Алекс, почему здесь нечем дышать...

Задыхаюсь, теряясь в панической атаке.

Не хватает кислорода.

Подхватывает на руки, распахивая настежь дверь лоджии и выбираясь на ночную террасу.

В легкие мгновенно врывается океанический бриз.

Аккуратно усаживает меня на плетеный диванчик, опускаясь на корточки. Вдыхаю прерывисто ночной воздух. С каждым разом получается все лучше. В глазах проясняется.

Миллер смотрит на меня встревоженно. Успокаивающе водит большим пальцем по тыльной стороне ладони, не зная, что предпринять. Боясь упустить из виду даже на мгновение.

– Почему дверь была закрыта? – голос мелко подрагивает, хотя чувствую себя уже намного лучше.

– Океан штормит, – Алекс накидывает мне на плечи тонкий плед. – Подумал, что шум волн тебя разбудит. Поэтому и закрыл дверь.

Внимательно наблюдает за тем, как сжимаются в тонкую линию женские губы.

– Если ты не начнешь разговаривать со мной – мы оба утонем в собственном чувстве вины, – произносит, старательно вылавливая мой бегающий взгляд. – Что происходит?

Упрямо отвожу взгляд. Перекидываю на другую сторону влажные волосы, давая шанс ветру осушить кожу под ними.

– Эллисон…

Смотрю на бушующие волны, устало прикрывая глаза.

– Мне снятся кошмары, если в спальню не поступает свежий воздух, – слежу за тем, как белая пенная шапка разбивается о прибрежные валуны. – Даже зимой оставляю окно в комнате открытым… По другому просто не смогу уснуть… а потом безболезненно проснуться… Это какой-то изощренный вид клаустрофобии… с картинками…