Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...
Шрифт:
– Я взял у вас с холодильника бутылку воды, – отчитывается замечая меня. – Чай на столе.
– Спасибо, – тихо проговариваю, отпивая с чашки.
В горле благодарно теплеет, а натяжение связок чуть ослабевает.
– На улице такой воздух…
– Холодный и сырой, – бурчу, выходя на террасу. – Как всегда в это время года.
– Ты какая-то сегодня совсем не романтичная, – смеется легко притягивая меня за руку. Разворачивает к себе лицом, зажимая между собой и перилами.
– А должна быть? – поднимаю взгляд и мгновенно задыхаюсь от его улыбки.
– Я скучал по тебе… По теплоте кожи… – проводит кончиками пальцев по обнаженному
– Алекс, я… – нервно передергиваю плечами, пытаясь высвободиться из его рук. Выжидающе смотрит мне в глаза, и они с каждой секундой становятся все темнее. – Прости… Я не могу ответить тебе тем же.
Его руки опускаются по обеим сторонам поручней балкона, не оставляя возможности сбежать. Миллер глубоко вздыхает, переводя цепкий взгляд с темноты улиц на меня.
– Чего ты хочешь? – хмуро сводит брови к переносице, крепко сжимая челюсть от напряжения.
Неуютно съеживаюсь от его натиска.
– Домой, – выдыхаю тихо и виновато отвожу взгляд в сторону. – Я хочу в Мэнли...
– Я думал, тебе сегодня было хорошо, – непонимающе смотрит на меня, пытаясь перехватить взгляд. – Среди семьи, друзей и коллег…
– Из прошлого! – перебиваю его. – Это все… Друзья! Коллеги! Семья! Город! Это то, что я пыталась забыть все шесть лет… Как страшный сон из прошлого… – нерешительно поднимаю на него взгляд. – Включая тебя…
Его руки цепляются в поручни с такой силой, что костяшки пальцев белеют.
Вижу это, но все-равно робко продолжаю.
– Не хочу возвращать ничего из того, что было тогда. У меня есть мое уверенное настоящее и мне его вполне хватает.
– Ты ведь понимаешь, что я так просто этого не оставлю, правда? – холодно произносит он.
– Алекс, прости… – с сожалением скольжу взглядом по его лицу. – Мне хватило одного раза…
– Никто не собирался заставлять тебя проходить все по кругу! – с горечью выпаливает он, от чего я вжимаюсь в перила.
– Давай расставим все точки над «i», – произношу тихо. – Как только закончится контракт, я вернусь к своей жизни, а ты к своей. Никаких «нас» не существует. Есть я, ты и Миа… Я не собираюсь запрещать с ней видеться. Ты можешь приезжать в гости и встречаться с ней, по предварительной договоренности. Но это все, что будет связывать нас троих.
Склоняет голову набок, холодно вглядываясь в мои глаза, пытаясь отыскать в них ответ.
– Что произошло между тобой и моим отцом?
– Он пытался защитить своего сына от опрометчивых поступков, – пожимаю плечами.
– А твой отец?
– А он в свою очередь, защищал статус своей семьи, – фыркаю я. – Сейчас я понимаю, насколько ревностным было их отношение к своим детям. Но тогда… Тогда я их обоих ненавидела…
– Почему ты не поговорила со мной? – он смотрел куда-то сквозь меня, все еще нервно сжимая поручни по бокам.
В мыслях предательски всплыли слова Джейкоба, подслушанные днем в кабинете.
Почти то же читала в его письме из желтого офисного конверта, шесть лет прокручивая написанные там слова в голове, как мантру на ночь.
– Что важнее, человек или деньги? – тихо произношу глядя сквозь него.
– Что? – он непонимающе пробегает взглядом по моему лицу.
– Деньги… Они ведь важнее человеческих судеб, не так ли? – робко улыбаюсь, всматриваясь в него. – Твой отец планировал
– Прости, – выдыхает он. – Даже представить себе боюсь, что ты пережила за все это время…
– И не пытайся, – улыбаюсь старательно подбирая слова. – Это был осознанный выбор, и я сделала его сама… Ты ведь лучше остальных это знаешь. Меня невозможно переубедить, если я что-то решила.
– Мне жаль… – его отчаянный взгляд сводит меня с ума.
– Миллер, не взваливай на себя слишком много. Ты сделал все, что мог. Это просто стечение обстоятельств…
– Я хочу все исправить…
– Я вовсе не виню тебя! – терпеливо качаю головой. – Но это ничего не меняет. Слишком много времени прошло. Мы изменились. Просто прими это, прошу… и отпусти...
– Я все тот же… И так же люблю тебя.
– Ты себя слышишь? – из груди вылетает нервный смешок. – Ведешь себя как богатый эгоистичный придурок. Очнись! Нет никакой любви. Осталась лишь навязчивая идея, обладать Эллисон Ривз, как трофеем. Для успокоения своей психики и замучившего чувства вины.
– Что ты несешь?!
– В твоих словах нет слов «Мы» и «Ты». Есть только одно, самое важное – «Я». Тот Алекс, что когда-то был рядом никогда не произносил громких слов. Он просто был со мной. Он бы не держал меня на холодной террасе в одной тонкой блузке, боясь, что я простужусь. Он бы не привез меня в город, который причинил столько болезненных воспоминаний. И не пытал бы меня глупыми вопросами в два часа ночи.
– Я хотел помочь… Попытаться понять произошедшее. Хоть как-то все исправить!
– Чужая боль, вовсе не повод обнажать ее при любом удобном случае! Ты стал чужим, Миллер. Мы оба изменились! Ты наседаешь на меня, как упрямый баран. Пытаешься исправить одно, руша все остальное у себя на пути. Не желаешь видеть и слышать никого вокруг. Что ты хочешь исправить? Прошлое? Его уже нет. Оно как разбитая тарелка, не сможет склеиться идеально, каждый раз напоминая о себе своим видом и новыми порезами, – голос приобретает безразличные нотки. Я поежилась, осторожно отстраняя его от себя. Упрямо отвожу взгляд в сторону. – Здесь холодно. Уже поздно. Я устала, Миллер... Увидимся утром…