Поцелуй дождя... Исцели меня, если сможешь...
Шрифт:
Выуживаю из принесенной аптечки инфракрасный градусник, а из сумочки медицинскую ручку с фонариком.
– 39,6… – напряженно переглядываемся с Миллером. – Найди жаропонижающее в инъекциях. Дозировка на 28-30 кг.
Молча принимается выполнять поручение. Отколов носик нужной ампулы набирает содержимое.
Щелкаю кнопкой фонарика, осматривая слизистую глаз и цвет кожных покровов. Отдают желтизной. Осторожно переворачиваю на спину и прощупываю внутренние органы брюшной полости.
–
Аккуратно ввожу ребенку жаропонижающее.
– У него банальный гепатит. Жар и скорее всего обезвоживание на фоне интоксикации, – смотрю на ожидающего новых указаний Миллера. – Но вот его форма и возможные осложнения мне совсем не нравятся.
– Отвезем его на базу, в госпиталь? – предлагает он.
– Не выход, – качаю головой придерживая ребенка под голову и заливая ему в рот по паре глотков воды. – Вот так… Молодец… Если есть один заболевший, то есть и другие… Откуда он здесь?
– Без понятия, – Миллер беспокойно оглядывается по сторонам. – Район заброшен. Здесь никто не живет уже лет пять. Да и про дорогу давно все забыли. Только мы иногда и пользуемся.
– Но мальчик не мог появиться из ниоткуда, – возражаю ему. – Нужны чистые тряпки и вода. Сможешь найти?
– В багажнике есть канистра и спортивная сменка.
Ставит рядом с нами воду. Достает из сумки плед и стелет его на земле, перекладывая туда мальчишку. Отыскав в недрах багажника майку разрывает на несколько частей для компрессов. Смочив их водой обтираю ребенку лицо, руки, живот и ноги. Его все еще трясет, и он все так же не приходит в себя.
Алекс вытаскивает карту из бардачка, внимательно изучая ее содержимое. Затем достает телефон, проверяя сеть.
– Нет связи, – сообщает на мой вопросительный взгляд.
– Какие варианты?
– Сейчас придумаем, – ободряюще хмыкает, забираясь в машину.
Залазит рукой под накладную панель и выуживает оттуда беспроводную рацию.
– Пиксель. Волк на связи. Прием, – слышу его голос.
– Волк? – насмешливо приподнимаю бровь.
Неоднозначно пожимает плечами. Я улыбнулась.
– Пиксель на связи, – из рации доносится отчетливый голос Тео. – Прием.
– Обнаружили ребенка без сознания на обочине заброшенной дороги в 120 км от Саранда. Мальчик, лет десяти с симптомами Гепатита А. Прием.
– Принято. Везите его в госпиталь.
– Док считает, что место бросать нельзя. Где есть один зараженный, могут быть и другие. Прием.
– Это заброшенный район. Откуда там ребенок?
– Проверь движения по спутнику. Должна быть уцелевшая деревня, поселок… Прием.
– Принято. Ждите информацию.
Выключает рацию, оставляя ее на капоте машины.
– Как он?
–
– У меня есть анальгетики, – спохватывается Миллер. – Но они больше для военных целей. Ребенку вряд ли подойдут… Еще было что-то в таблетках.
– Интоксикация, – качаю головой. – Он их просто вырвет.
– И что делать?
– Ждать… – пожимаю плечами.
– Пиксель на связи. Прием, – оборачиваемся одновременно на голос из рации.
– Докладывай, – Алекс сосредотачивается на карте перед собой.
– Судя по JPS, вы находитесь в двух километрах к северу от развилки. Там старый спуск, усыпанный гравием. Еще в пяти километрах книзу небольшой поселок. Судя по данным, он пустовал несколько лет, но последние кадры со спутников показывают изменения на местности. Там появились люди. Скорее всего ребенок оттуда.
– Принято, – проговаривает Алекс. – Следуем в поселок. Доложим обстановку по прибытию.
Рация отключилась.
– Погнали? – он выжидающе смотрит на меня, складывая карту.
Быстро собираю вещи, разложенные рядом с мальчиком.
Миллер погружает все в багажник и переносит ребенка на заднее сидение джипа.
Сложив плед и закинув свое пальто на переднее сидение, осторожно забираюсь назад, положив его голову к себе на колени. Жар медленно, но верно спадает. Дыхание выравнивается. Он спит от недостатка питания и сил.
Нам его сон только на руку.
Выезжаем на трассу и по указаниям Тео, довольно быстро находим дорогу к поселку.
Алекс останавливает машину у первого же дома. Медленно выходит, настороженно осматриваясь.
Вокруг только дети... Разного возраста и в основном девочки.
Они недоверчиво смотрят на нас, боясь шелохнуться. Младшие жмутся к старшим. Старшие прячут их за спины, либо приказывают уйти в дом.
Аккуратно перекладываю ребенка на сидение и тоже выхожу из машины.
– Алекс, а где взрослые? – тихо спрашиваю, подойдя к нему ближе.
– Не знаю, – проговаривает настороженно. – Насчитал шестнадцать человек… И ни одного старше пятнадцати...
– Ты говоришь на албанском?
– Немного…
– И я немного, – бормочу растерянно. – До приезда группы продержимся? Нужно узнать, сколько человек заражено и в каком они состоянии.
– Pershendetje. Djalin e gjetem rruges. A eshte ai nga ketu? Ajo eshte mjeke. Ne mund t'ju ndihmojme. (Мы нашли мальчика на дороге. Он отсюда? Она доктор. Мы можем вам помочь.) – аккуратно начинает на ломанном албанском Миллер.
– Ardi… Ardi… – переглядываясь между собой перешептываются дети.