Поцелуй дракона. Сбывшиеся мечты
Шрифт:
В ушах еще слышен звон и грохот, губы помнят влагу, а рот вкус собственной крови. Все возвращается, повторяется… Император смеется над ней. Драконы мертвы, Сфайрат падает вниз, цепляется за один из малых куполов, тянется окровавленными руками и спрашивает, что она делает и что значит ее признание.
– Я останусь с тобой.
– И не попытаешься убить меня.
Голос дракона больше похож на глас змия, что оборачивается вокруг нее черным туманом, щекоча обнаженные ноги и бедра.
– Не попытаюсь! Не попытаюсь!
– Пообещай мне. Поклянись миром, что был до меня, есть сейчас и будет после.
Император как будто бы не верит в эти слова. Вэл устала. Она проиграла и потому повторяет ту фразу, которую сама вручила ему. Вновь они лежат в его покоях, снова он гладит ее, но теперь не пытается взять силой. Исфандияр не спрашивает и не удивляется. Он уже знает все и жаждет новых подробностей однажды заключенной сделки. Вэл рассказывает историю клятвы. Боги, как же глупа она была тогда!
– Вот что удивительно: ты мне нравишься даже после твоей попытки убить меня.
– А вы мне – нет.
Большого труда ей стоило промолчать и не сказать: “и это тоже пройдет”. Ей надо радоваться его увлеченности, хотя, хочется проклинать все вокруг, но в первую очередь себя.
– Это поправимо. Я слышу твой огонь. Пройдет время, и ты… полюбишь меня.
Вэл качает головой. Она выдыхает, когда он уходит, несколько секунд размышляя над тем, как долго боролась и как быстро сдалась нагайна. Как скоро она пришла к выводу что все ее усилия тщетны?
– Повелитель! – ей стоит не малого труда улыбаться и добавлять в свой голос жизнерадостности.
Она успела нагнать его в коридоре, но только в этот раз ее руки пусты, шнур цел и покоится на ее талии, подпоясывая пришедшую в негодность сорочку, теперь больше напоминающую собой пеньюар.
– Исфандияр! Запомни это имя всегда называй меня так.
Он принимает ее в объятия и, наверное, сам удивляется этому. Это видно по его лицу, а по ее, наверное, еще больше. Она так устала, если честно, последствия бессонной ночи и всего пережитого уже дают знать о себе.
– Хорошо.
– Что ты хотела?
Исфандияр оглядывает ее, в один момент растеряв всю прежнюю холодность и равнодушие. Его объятия крепки. В них столько личного и простого, что Вэл соглашается со своей саламандрой. Наверное, в какой-то другой жизни, не произойди всего этого кошмара она бы очаровалась таким драконом, клюнула бы на то, что государь может быть таким и, наверное, даже простым смертным. Она поражается тому, как он ведет себя, несмотря на произошедшее. Она бы так не смогла. Никто бы не смог.
– Можно мне вернуть мои вещи?
– У тебя будут новые, – его ладонь проходится по ее спине. – Ты почти императрица.
“Устрица!”
Вэл хмыкает, не обращая внимания на хмыкнувшую саламандру, а вот Исфандияр хохочет, пугая ее и этим сходством с Фэйтом.
– Ты решил забрать у меня все? Даже тряпки? Украшения? Я с такой
– Будут другие.
– Я не хочу быть похожей на всех остальных женщин твоего мира.
– Ты уже не похожа на них.
Вэл готова разрыдаться, долго и совсем по-девчачьи плакать, оплакивая свое бессилие, глупость, разбитые и сбывшиеся мечты. Она с содроганием вспоминала свое заточение в Хорругарисе, но это ничто по сравнению с тем, какой будет ее жизнь отныне и что хуже – перед тем, что ей предстоит сделать завтра.
– Хорошо.
Он ставит ее на пол. Вэл только вздыхает в ответ. Ей нужно отдохнуть, но только она не хочет делать этого. У нее совсем мало времени.
– Мулик!!!
Йо-Йо появляется из ниоткуда, падает на колени, слушает повелителя, с собачьей преданностью заглядывает в его глаза и часто-часто кивает при этом.
– Позаботься о своей госпоже и выполняй все, что она не попросит.
– Все?
Вэл готова пнуть его за это уточнение. Чертов прыщ! Исфандияр притягивает ее к себе, несмотря на ее попытку отскочить, а потом и освободиться.
– Да. Только не помогай ей в ее желании покинуть дворец. Пришли ко мне писаря и отправь кого-нибудь к Рамадашену. Да…
Исфандияр задумывается, наконец выпуская ее.
– Пусть он возглавит делегацию сватов к мэолу Бэаквуа.
Вэл не слушает их, а идет обратно, даже не замечая, как оказывается в огромных покоях императора. Ноги сами принесли ее сюда. Она бродит по ним, дотрагиваясь до мебели, вещей, до золотых предметов, шкатулок, лежащих в них украшений, черепаховых гребней, вытесанных из самоцветов безделушек. Она тянет к себе огромный для нее халат, облачаясь в него и все равно не находит покоя. Ей нужно поспать, иначе она испортит все окончательно. Решение близко. Она чувствует это.
– Что прикажете, моя госпожа?
Она сидит в кресле, подобрав под себя ноги и какое-то время молча. Слуга очень хорош.
“Был бы он таким и раньше!”
Он не задает свой вопрос дважды, а просто терпеливо ждет.
“Все было бы иначе!”
Вэлиан думает, как скоро ее слова и просьбы достигнут ушей дракона. Она уверена, что так и будет. Это мелко. Но как бы она поступила на его месте? Ей нетрудно представить это. За это тоже спасибо Тристану. В этой стране все неправильно. Драконы в том числе.
– Принеси мне мои вещи. Все. До последней заколки.
Мулик кланяется так низко, что, наверное, может поцеловать свои тапки.
– Абсолютно все. Иначе…
Она улыбается в недоброй усмешке. Пусть все идет “по плану”, даже если он давно провалился.
– Что делают в этой стране с теми, кого поймали на краже?
Слуга остается невозмутимым, хотя, Вэл кажется, что он оскорбился этому подозрению. Разве берут во дворцы отребье? Он не такой.
– Отрубают руку, а потом и голову.