Поцелуй горца
Шрифт:
Цыгане. Они уже усыпили его однажды на пять столетий. Почему бы и не усыпить снова? И так он разыскал кочующий табор и оплатил их услуги. Цыганский барон сам произнес заклинание за мешочек монет.
– Мешочек монет? – воскликнула Гвен. – Как смели они потребовать от тебя денег? Они же те кто…
– Кто продавал свои услуги, и ничего больше. Ром придерживался странного кодекса. Они поддерживают, что обвиняя их, в том что Бессета наняла их зачаровать меня, было бы сродни, тому что бы обвинить лезвие, в том, что оно пустило кровь. Это рука, которая
– Хороший способ избежать возмездия, – ворчала Гвен. Потом она неглубоко вздохнула. – Твоя семья! Сильван и Нелл и…
Он прервал ее поцелуем. – Мой выбор причинил им боль, но они поняли.
Он ни секунды не заколебался. Прежде чем его зачаровали, он провел несколько месяцев прощаясь с родными. И осуществляя планы, которые должны были принести плоды пять веков спустя, планы которые обеспечат прекрасную жизнь ему и его жене. Но он скажет ей об этом завтра, если будет время, или послезавтра, или после послезавтра. – Они предложили подарить тебе свою любовь, когда мы вернемся.
Взгляд Гвен снова затуманился, потом она ударила его кулаком в грудь. – Почему ты не оставил Мегги указаний, найти меня неделю назад? – закричала она. Мое сердце было разбито. Я вернулась больше чем через месяц…
– Я не был уверен, когда ты вернулась в свое время. Я не мог решить прошел ли месяц и втвоем времени.
– А, – тихим голосом сказала она.
– И я не хотел, что бы возник хоть один шанс, что меня могли разбудить до того, как ты найдешь меня. Но, что за шутка судьбы бы была тогда. Ты не знала бы как меня разбудить. Ты бы даже не узнала меня, если бы мы послали за тобой слишком рано. Казалось безопаснее, позволить тебе самой придти сюда.
– Но если бы я не пришла? Что, если бы я никогда не вернулась в Шотландию?
– Я оставил указания на тот случай, если бы ты не приехала в Самхаин, мои потомки должны были найти тебя и пригласить приехать. Они бы нашли тебя в Америке и привезли сюда.
– Но…
– Ты собираешься заговорить меня до смерти, или все же поцелуешь, жена? – хрипло спросил он.
Она выбрала поцелуй.
Когда его губы предъявили права на ее губы, ее тело оживило желание. Он остановился только для того, что бы убрать с пути его льняную рубашку, пока она быстро расправлялась с его пледом.
– Откинься, – скомандовала она, когда он совершенно раздела его. – Думаю, мне понравится сверху. – Он согласился, обжигая ее сексуальной улыбкой, которая сулила фантазии, которые он воплотит в жизнь. Она присела, смотря ему в глаза, когда он растянулся поперек кровати. Его бронзовая кожа и шелковые черные волосы сверкали на фоне белых простыней. 198 см высокогорного воина лежало под ней, ожидая удовольствий, которые она могла дать ему.
Ням-ням.
Годы не понимания уравнения жизни достигли высшей точки в один прекрасный момент ясности – любовь плис страсть равняется жизнь. Любить и быть страстным, было тем, что делало жизнь такой драгоценной. Она посвятит всю оставшуюся жизнь доказыванию этого уравнения.
–
Она коснулась. Легко, скользя руками по его мускулистым бедрам. Очерчивая каждый мускул, каждый бугор, потом опустила голову попробовать на вкус то, что было в ее руках. Она охватила его словно чашку и провела языком по внутренней стороне его древка, почувствовав огромный восторг, когда он встрепенулся под ней.
– Гвендолин! – словно угрозу выкрикнул он ее имя, взяв в колыбель ладоней ее лицо. – Я не продержусь и минуты, если ты будешь делать так!
– О нет, мой бравый лорд, – сказала она с распевным акцентом Шотландки. – Не разговаривай. Это удовольствие тебе от меня! – У нее вырвался смешок, когда одним движением он перекинул ее на спину.
– Должен тебе напомнить. Я ждал тебя пятьсот лет, тогда как ты всего месяц.
– Да, но ты не понимал, что проходит время… – начала она, но он стер ее слова поцелуем. Он укрыл ее свои телом, снимая ее рубашку, целуя каждую грудь, когда обнажал их. Поочередно возвращая палящие поцелуи ее губам, а потом перемещался ниже.
Когда, наконец, он вошел в нее, он в экстазе застонал. Он ждал тысячу лет, не вечность, что бы сделать эту женщину своей.
*****
Намного позже, Драстен держал ее в объятиях, удивляясь, как дополняла его. У нее был свой путь, и вершина наслаждения – в третий раз – оповещающая его, что он был ее - собственной лично площадкой для игр , потом он объяснял ей, что за площадкой он был. Ему многому надо научится, что бы полностью освоится в ее веке. Он не испытывал страха по этому поводу; да же больше, был рад такому вызову.
Эмоции затопили его, чувство правильности и завершенности происходящего, и он поцеловал ее, вкладывая в этот поцелуй всю его радость. Его удивило, когда она отпрянула, но потом она взяла его руку и мягко положила его ладонь на живот.
Он резко выпрямился в кровати, бросив на нее испытывающий взгляд.
– Ты говоришь мне что-то? – хриплым голосом громко спросил он.
– Близнецы. У нас будут близнецы, – сказала она, радостно глотая воздух.
– И ты ждала до сих пор, что бы сказать мне? – закричал он, потом откинул голову и радостно зарычал. Он сгреб ее в охапку и стал танцевать с ней во комнате. Он кружил, целовал ее, танцевал с ней, а потом остановился и нежно положил ее обратно на кровать. – Мне не следовало трясти тебя так, – воскликнул он.
Гвен улыбнулась. – Ох, пожалуйста, если наша - любовь не толкала их, немного танца, конечно, не причинит им вреда. Прошло только чуть больше двух месяцев.
– Двух месяцев! – прокричал он, снова вскочив на ноги.
Гвен просияла. Он так ликовал. Это было то, что должна испытать каждая женщина, когда она говорит ее мужчине, что она беременна – мужчина в экстазе от того, что он будет отцом.
Он стоял усмехаясь как дурак, потом пришел в себя и опустился на полени перед ней.
– Ты выйдешь за меня замуж по церковному обряду, Гвендолин?