Поцелуй из прошлого
Шрифт:
— Но я все объяснил князю, — пробормотал адвокат извиняющимся тоном. — Несколько недель назад.
У нее не было сомнений в том, что адвокат именно так и поступил.
Вывод только один: Лео заставил ее приехать сюда под ложным предлогом. Он знал законы своей страны, в этом Бетани не сомневалась. При помощи секса он всегда стремился вскружить ей голову и заставить забыть о чувстве самосохранения.
Бетани сдержала рыдание.
Нет, она не будет его марионеткой. Она не станет исполнять его прихоти. Она сама решила поцеловать его на берегу озера, будучи в здравом уме и твердой памяти. Она сама
Мать Бетани умерла, когда та была совсем маленькой. Отец Бетани, убитый горем, долго болел перед смертью. Потом появился Лео, который сначала подарил ей надежду, а потом оставил одну. Но прежде всего Бетани предала саму себя. Она снова и снова бросалась в омут с головой, забывая о последствиях. Лео оказался лишь катализатором в данной ситуации.
Не имеет значения, кто виноват. Она знает, что не может здесь оставаться. Она вообще не должна была сюда приезжать.
Бетани накрыло такое сильное отчаяние, что у нее едва не подкосились колени. Подойдя к большой кровати с балдахином, она прислонилась к ней, старательно избегая прикосновения к простыням, на который занималась любовью с Лео.
Он постоянно ей лгал, а она, несмотря ни на что, по-прежнему его любит.
Бетани потерла лицо руками, но осознание жестокой реальности не ушло. Она любит Лео как и прежде, когда впервые увидела его под гавайским солнцем.
Она никогда не полюбит другого мужчину. Бетани постаралась спокойно воспринять эту истину. В ее жизнь был и будет только один мужчина — Лео. Он так часто разбивал ее сердце, что она перестала ждать от него чего-то иного.
Она его любит, а он по-прежнему играет по своим правилам. Лео до сих пор изображает помещика, самонадеянного князя. Он все еще манипулирует ею, обманывает ее, ведет себя покровительственно и жестоко. Она перестала спрашивать себя, почему любит такого человека, но это не означает, что она будет и дальше жить с ним под одной крышей.
Отойдя от кровати, она направилась в гардеробную. Ей понадобится немного времени, чтобы собрать свои вещи. В конце концов, она привезла с собой немного одежды. И она наконец уйдет от Лео, как и собиралась, не взяв у него ничего.
«Ты справишься», — твердила она себе, не веря в такую возможность. Но она выживет. Худшее случилось три года назад. Бетани смогла прожить без Лео и признала тот факт, что он никогда не любил ее так сильно, как любила его она.
— Какого черта ты делаешь? — резко и приглушенно спросил стоящий в дверях Лео.
Бетани на него даже не посмотрела.
— Я думаю, ты догадываешься, — сказала она тихим, сдержанным голосом, собрав волю в кулак.
Бросив джинсы в чемодан, она застегнула молнию. Ей нужно отсюда уезжать, немедленно. До того, как он снова наговорит ей лживых слов, в которые она так отчаянно хотела верить. До того, как она в очередной раз потеряет чувство самосохранения.
— Ты уезжаешь, — произнес он, будто не мог поверить в происходящее. Словно она — впрочем, как обычно — была воплощением зла. — Снова укладываешь вещи и сбегаешь?
Повернувшись к нему лицом, она немного попятилась назад, когда увидела его неожиданно дикий взгляд. В его глазах читалась такая ярость, какую Бетани никогда не видела прежде. Она не имела понятия, что означает его взгляд, поэтому
— Ты знал? — спросила она, чеканя каждое слово. Бетани посмотрела на него, заставляя себя говорить жестко и отказываясь демонстрировать ему свою уязвимость. И тем более она не желала показывать ему свою любовь, из-за которой вела себя по-дурацки. — Ты знал, что мы должны официально зарегистрировать наше расставание и жить порознь в течение трех лет? Ты намеренно притворился и заставил меня сюда приехать, зная, что я ничего не смыслю в правилах развода в Италии? Ты мной манипулировал, Лео?
Он поджал губы в тонкую линию. Его глаза горели, но он не произнес ни слова. Несколько мгновений прошли в молчании.
Бетани не осознавала, как сильно надеялась на то, что у Лео найдется объяснение, до тех пор, пока не выяснилось, что ему нечего ей ответить. Она выдохнула и только в этот момент поняла, что стояла затаив дыхание.
— Ну? — неуверенно произнесла она, прилагая все усилия, дабы не показать ему, как ее ранит его молчание. — Как такое могло случиться?
— Разве я притащил тебя сюда против твоей воли, Бетани? — в ярости спросил он, черты его лица исказились от боли. — Разве я похищал тебя как дикарь, каким ты меня считаешь? Неужели я прикоснулся к тебе хотя бы пальцем до того, как ты сама меня об этом попросила?
— Нет, конечно нет, — сказала она с горечью. Переживания прошедших лет обрушились на нее так стремительно, что у нее едва не подкосились колени. Отчасти ей хотелось сдаться и навсегда покончить с тем, что произошло. Она желала установить с Лео некое подобие мира. Но она не могла этого допустить и знала об этом. Она с сожалением усмехнулась. — Ты же святой.
— Ты моя жена, — произнес он.
— И что это меняет? — спросила она дрожащим голосом, не в состоянии успокоиться. — Ты все равно не имеешь никакого права обращаться со мной как с прислугой или пешкой, как обращался бы со мной в Средние века! Я человек, Лео. У меня есть чувства. И я устала оттого, что ты втаптываешь мои чувства в грязь!
— У тебя есть чувства? — спросил он в яростном изумлении. — Как ты смеешь говорить мне о своих чувствах, когда в любую минуту готова отсюда уехать?
— Я не хочу однажды получить в знак признательности озеро, когда наконец исполню свой долг, — бросила она ему, едва видя его сквозь пелену слез. Бетани очень не хотела расплакаться у него на глазах. Но слезы катились по ее щекам, и она увидела, как на лице Лео появилось такое выражение, будто она его ударила. И все же она не могла успокоиться. — Я не хочу, чтобы наш брак был похож на брак твоих родителей. Я на это не пойду, Лео. Ты не сможешь заставить меня это сделать!
— Я люблю тебя! — проревел он. Бетани так и не поняла, что удивило ее больше — признание Лео или тон, каким он его произнес.
Лео на нее закричал? Только посмотрите на него! На его скулах играет румянец, а глаза мечут молнии. Любовь? Он не признавался ей в любви с тех пор, как закончился их медовый месяц. Бетани ничуть ему не поверила. Его слова показались ей бессмысленными.
Хотя в ее душе все-таки затеплилась надежда.
— Я люблю тебя, — сказал он снова более тихим голосом, но его слова оказали на нее такое же воздействие, как если бы он кричал.