Поцелуй королевы. Кн. 1-3[СИ]
Шрифт:
После того, как София сбежала утром от Гомеса, Максимов понял — ситуация дает ему возможность сорвать двойной куш. С одной стороны, он знал — Гомес снова придет к нему за помощью. А это означало, что будет кому продать информацию. Но Максимов не был бы Максимовым, если бы не попытался выжать из ситуации максимальную прибыль. В голове у него созрел простой, но эффективный план…
— Так, все-таки, — с нажимом произнес Гомес, — нельзя ли получить информацию раньше? Видите ли, эта девушка нам нужна срочно. Нас могут опередить.
— Да?
— Это не так важно… Для вас. Ваше дело — добыть сведения.
— Не скажите. В подобных условиях наш риск возрастает.
— Я же сказал — мы заплатим.
— Не нервничайте. Просто я бы мог выделить своих людей вам в помощь. Разумеется, за отдельную плату. Когда в дело вступают сильные конкуренты…
— Мы сами справимся.
— Вы уверены?
Максимов снял с подставки черепаховый нож для разрезания бумаги, показал его Гомесу:
— Этот нож когда-то принадлежал моему покойному отцу. А ему от матери досталось, бабуси моей. Ценная вещь, антиквариат, — видите, инкрустация на ручке? Но дело не в этом… Если посмотреть — нож достаточно прочный. Он разрежет не только бумагу, но и, например, батон хлеба. Более того, если изловчиться, им можно зарезать человека. Но прочность любого предмета имеет пределы. Я, например, — Максимов взял нож в обе руки и слегка согнул, — могу без особого труда переломить его надвое.
— К чему вы мне это рассказываете?
— К тому, что надо уметь рассчитывать свои силы. У нас, у русских, говорят: сила солому ломит. Вы уверены, что ваших сил хватит, чтобы справиться с ситуацией? И вы не сломаетесь, как этот нож?
— Уверен. Не навязывайте мне ваших услуг. Так, когда будет информация?
— Я же сказал, что мы постараемся уложиться в кратчайшие сроки. Будьте на связи. Непосредственный контакт с вами будет поддерживать мой помощник, Сергей. А у меня сегодня еще дела в Смольном. Выход на улицу сами найдете?
— Не заблужусь, — буркнул Гомес.
Как только испанец покинул кабинет, Максимов тут же вызвал помощника.
— Сергей, девчонка под контролем?
— Так точно.
— Все там же?
— Да. На даче у Рогачева.
— Кто пасет?
— Моня со Стеклом. И пара быков на подхвате.
Максимов поморщился:
— Думаешь, справятся?
— А чего? Дело-то простое.
— Простое, да не совсем. Надо бы тебя самого послать. Да уже времени нет… Ладно. Слушай сюда. Вот это — контакты Гомеса. Позвонишь ему и сообщишь информацию о местонахождении девчонки. Но только после того как…
Тот же день. Дом Рогачевых
Софию разбудила надоедливая муха. Сначала она просто жужжала, пробиваясь к сознанию девушки сквозь завесу отрывистых и невнятных сновидений. Они навалились на Софию почти сразу, как только она заснула под утро, осилив до конца рукопись Сизоненко. Последние
Как только речь в романе зашла о клозах, София поняла смысл фразы Юрия Константиновича "Прочтете — и вам многое станет ясно". Клозы! Об этих загадочных существах упоминалось и в рукописи монаха Каетано. Правда особых сопоставлений София сделать не смогла, да и не успела. Маловато было фактов для обобщения, и сон сморил. Сон тягучий, липкий — и вязкий, словно болотная трясина. Сквозь него София слышала, как кто-то заходил несколько раз в комнату, но не могла разорвать тенета морока. Потом начала жужжать муха. Жужжала, жужжала и, вконец обнаглев, стала садиться на лицо. И разбудила-таки, мерзавка…
София не сразу вспомнила, где находится. Спустив ноги на пол, какое-то время дремала, выпутываясь из паутины сна. Так ее с детства приучила бабушка Софья. "Если хочешь побыстрей прогнать сон, — говорила бабушка, — не лежи колодой, а ворочайся, дрыгайся, как лягушка. И присаживайся, как получится, не валяйся. Сон, он какой? Лежащих ласкает, сидящих обнимает, к стоящим — прислоняется, а от идущих — бежит".
Только протерев глаза, София до конца вспомнила события последних суток. В первое мгновение она расстроилась. Но уныние длилось недолго. За окном щебетали птицы, теплый солнечный луч, проникая сквозь щель в занавеске, легко трогал обнаженное плечо… В маленькой, но уютной комнатке со старым шкафом в углу, девушка чувствовала себя спокойно, словно в детстве. Она повела глазами и увидела на спинке стула цветастый сарафан.
Несколько секунд соображала, потом к щекам прилила кровь. София точно помнила: вчера, когда раздевалась, сложила на стул юбку и блузку. Никакого сарафана на спинке тогда не висело. Значит… Значит, его кто-то повесил утром. А кто? Наверняка Ирина Сергеевна. Насмотрелась на ее короткую юбку, вернее, не юбку, а… хм…
Едва София успела это подумать, как за стеной по коридору прошуршали негромкие шаги, и дверь начала медленно приоткрываться. Девушка лишь успела машинально прикрыть обнаженные бедра одеялом, как в проеме появилась седая голова Ирины Сергеевны. Их глаза встретились.
— Проснулась? Вот и хорошо. А то мы тебя разбудить боялись.
Старушка протиснулась бочком в полуоткрытую дверь и встала у порога.
— Доброе утро, соня.
— Доброе утро, — смущенно произнесла София. — А…
— Ага. Ты про сарафан? Это дочери нашей. Рост-то у вас одинаковый, только она чуток потолще будет. Носила тут, когда в гости приезжала, да и оставила. Недолго носила, еще почти как новый. А твоя одежка — уж больно куцая, только на пляж ходить. Вся женская секретность наружу.