Поцелуй меня, Катриона
Шрифт:
Конечно, Катрионе льстило, что отец по-прежнему боготворит маму и свято чтит ее память. Однако втайне она совсем не возражала против женитьбы отца. Если бы в доме появилась хозяйка, Катриона снова стала бы свободной. Это сняло бы с нее обещание, данное умирающей матери.
Однако мечте девушки не суждено было осуществиться – об этом знали и отец, и она. Спустя некоторое время с этим пришлось смириться и жителям Фридженти. Вскоре они привыкли к тому, что в доме Винченцо Сильвано вместо Элизабетты хозяйничает пятнадцатилетняя девочка.
Шли годы. Катрионе исполнилось шестнадцать,
Иногда соседи укоряли Винченцо, что он дает Катрионе слишком много свободы – разве сможет потом такая своевольная девица стать хорошей женой?
– Моя дочь вовсе не своевольная. Она просто очень эмоциональная и чувствительная. А мне в женщинах это очень нравится, – защищал Сильвано свою дочь.
Но иногда он все-таки неодобрительно покачивал головой: «Да, папа. Нет, папа, – совсем как твоя мать. Она говорила: «Да, Винченцо. Нет, Винченцо», – он поднимал глаза к небу. – На словах она была кроткая, словно ягненок. Но мы двое хорошо знали, кто в доме главный!»
– Зачем мне учить историю и читать стихи наизусть? А английский? Почему я одна должна им заниматься? – жалобно хныкала Бьянка, которой хотелось только бегать и играть с подружками.
Однако Катриона была неумолима:
– Потому что маме было бы очень неприятно видеть тебя невежественной. Может быть, ты когда-нибудь захочешь поехать в Рим или в Англию.
– Не говори глупостей. Я не собираюсь уезжать из Фридженти. Я хочу выйти замуж и родить шестерых детей.
– Даже если ты останешься во Фридженти, тебе не повредит знание истории, литературы и английского языка, – ругала сестру Катриона.
Когда она смотрела на Бьянку, ее сердце разрывалось на части: ей было непонятно полное отсутствие честолюбия у сестры.
– А вдруг ты передумаешь, вот тогда тебе и пригодится образование.
– Ну-ка вытрите ноги за дверью! – командовала братьями Катриона. В ней не было и следа мягкости и деликатности Элизабетты. – Не смейте пакостить на кухне! Я только что все прибрала!
Братья при этом сердились и тихо бормотали ругательства в адрес сестры.
Скотта и Санти, которых она заставляла мыться и менять белье и рубашки гораздо чаще, чем им того хотелось, постоянно ворчали и жаловались на ее несносный и своенравный характер.
– Твой язык такой же ядовитый, как осиное жало, – часто упрекал сестру Эдуарде.
– Оса – просто милашка в сравнении с нашей Катрионой. Она скорее похожа на ядовитую змею! – кричали младшие братья, предварительно убедившись, что быстрая на расправу Катриона не сможет их настигнуть и воздать по заслугам – ее крепкие, покрасневшие от физической работы руки били очень больно.
Отбежав на почтительное расстояние, они кричали хором:
– Если ты будешь такой злюкой, то никогда не найдешь себе мужа!
– Не надо мне никакого мужа! – в гневе кричала Катриона.
Братья только смеялись, не веря ее словам, и дразнили еще больше. Ослепленные мужским тщеславием, они считали, что каждая девушка умирает от желания выйти замуж. Для них даже Катриона, несмотря на все свои таланты, стремление к независимости и жажду путешествий, ничем не отличалась от всех остальных. Им и в голову не приходило,
Единственное, о чем мечтала Катриона, – это избавиться от иждивенцев-мужчин, за которыми нужно было ходить, как за малыми детьми. Перспектива выйти замуж привлекала ее меньше всего!
Вскоре оказалось, что эту просьбу, единственную в своем роде, услышало Небо. Когда Катриона с неприступным видом шла по улицам Фридженти, ни у кого не возникало желания с ней заговорить. Местные парни платили ей такой же враждебностью, которую она испытывала по отношению к ним.
Никто не отрицал, однако, что девушка очень красива. В деревне было много юных темноволосых красавиц, которые, к несчастью, быстро увядали после замужества и рождения детей. Из всех девушек Фридженти у Катрионы были самые густые и длинные волосы, сияющие на солнце. Ее бездонные черные глаза могли заворожить кого угодно, а глядя на пухлые, чувственные губы девушки, просто невозможно было поверить, что она до сих пор никому не позволила себя поцеловать.
Матовая смуглая кожа Катрионы не казалась чрезмерно темной, а просто придавала девушке экзотический вид. От Элизабетты она унаследовала высокие, четко очерченные скулы и тонкий, прямой нос изысканной, красивой формы.
Когда Катриона шла по дороге мимо работающих в поле мужчин, они все как один бросали работу и долго смотрели ей вслед. Многолетняя выучка Элизабетты и занятия вокалом не прошли даром – девушка сильно отличалась от всех остальных молодых особ женского пола в Фридженти.
Катриона ходила с гордо поднятой головой и слегка покачивая бедрами, приводя этой манерой в волнение все мужское население Фридженти от мала до велика. Молодые парни, словно околдованные, не могли отвести от нее восхищенных глаз, а старики грустно вздыхали, вспоминая свою молодость.
– Ты когда-нибудь видел такую красотку? – с почтением в голосе спрашивали они друг друга, когда она скрывалась из вида.
Удивительно чистый и красивый голос Катрионы давно очаровал всех жителей Фридженти. Когда она пела, вытянув перед собой руки с хлебными крошками, птицы слетали с деревьев и клевали их прямо с ее ладоней.
И все же, несмотря на все неоспоримые достоинства, старшая дочь Винченцо Сильвано до сих пор не была ни с кем обручена, и никто из местных парней даже не пытался завоевать ее симпатию. Все подруги Катрионы были уже давно замужем и качали на руках младенцев. Некоторые успели обзавестись даже несколькими детьми, а она по-прежнему и слышать не хотела о замужестве.
Крестьяне из Фридженти были людьми практичными и трудолюбивыми. Они прекрасно знали, как недолговечна молодость и красота. Очень скоро упругая грудь обвисала, стройная талия заплывала жиром, а некогда приятная округлость бедер достигала невероятных размеров.
Мужчины, как зачарованные, смотрели на Катриону, но при мысли о жене с таким нравом у них волосы вставали дыбом. Ее острый, злой язык стал притчей во языцех, а неукротимый и своенравный характер заставлял содрогаться даже самых стойких.