Поцелуй Меня Ложью
Шрифт:
— Ты уверена, что твоя журналистская статья не обо мне? — насмехается он, поднимая бровь.
Краска отходит от моего лица, и я кашляю, задыхаясь от своей лжи, пытаясь стряхнуть ее.
— Конечно, нет. Мне просто любопытно. Я хочу узнать тебя поближе.
Похоже, мой ответ его успокоил или, по крайней мере, отвлек от работы.
— Мы не всегда делимся девушками. Такое было, когда мы были подростками.
Я поджимаю губы. Верно подмечено.
— А теперь? — спрашиваю я.
Он бросает Айпад на кровать и сморит на меня.
— Ты хочешь, чтобы я поделился тобой с моими друзьями?
Он больше не выглядит довольным моим любопытством.
— Боже, нет! — выпаливаю я.
Я осознаю упущенную возможность, как только реагирую. Поделиться ими означало бы сблизиться с остальными парнями, но.. от одной мысли об их руках на моем теле мурашки бегут по коже. Я должна чувствовать то же самое по отношению к Базу, но не чувствую. Он не такой, как остальные, и мне нужно это доказать. Если не себе, то, по крайней мере сестре.
Когда я вспоминаю все плохое, что пришло из нашего городка, я не могу вспомнить, чтобы Себастьян являлся частью этих воспоминаний. Он был там у костра, но в ту ночь, предположительно, отправился домой, потому что на следующий день улетел на ежегодный семейный отдых в Бразилию. Я хочу дать ему презумпцию невиновности. Я имею в виду, может, его не было там, когда Мэдисон умерла. Может, ребята держали это в секрете от него все эти годы, и он понятия не имеет, кто они на самом деле. Но тихий голос в моей голове, который звучит так похоже на Мэдисон, продолжает шептать, что это неправда.
Он, кажется, удивлен моей вспышкой. Сколько девушек заползает в его постель, желая разделить его и его друзей? Мои глаза расширяются, когда мне вдруг приходит в голову одна мысль.
— Ты... ты хочешь поделиться мной?
Странное ощущение проносится в моем животе, тугое и сковывающее, заставляя меня неловко извиваться. По правде говоря, я не хочу, чтобы мной делились. Это эгоистично с моей стороны, учитывая, что я чертова лгунья, но я хочу, чтобы он хотел меня. Только меня. Я не хочу, чтобы он видел, как меня передают его друзьям. Потому что это означало бы, что я такая же, как все. В кои-то веки я хотела бы быть той Маккензи, которую кто-то хочет оставить себе.
Он смотрит на меня, не говоря ни слова. Глубоко вздохнув, он убирает свой Айпад и документы, затем пододвигается ближе ко мне. Он берет одну из непослушных прядей моих волос, выпавших из хвоста, и теребит ее пальцами. На фоне его загорелой кожи мои волосы кажутся светлее, чем обычно.
— Мысль о том, чтобы делить тебя с ними, с кем угодно, приводит меня в бешенство. Ты первая девушка, с которой я не хочу делиться. Обычно мне все равно, но ты... ты не похожа ни на одну из девушек, которых я когда-либо встречал. И я хочу, чтобы так оно и оставалось. Так что нет, никакого обмена не будет.
На моем лице появляется улыбка. Я могла бы сказать, что это все ради шоу, что я просто веду себя так, будто его слова меня радуют, но в глубине души я знаю, что это действительно так. Я улыбаюсь, как сумасшедшая. Улыбка настоящая, и от этого у меня болят мышцы щек.
Я сокращаю расстояние
— Два месяца это слишком мало времени, чтобы я делал с тобой то, что хочу, — выдыхает он мне в шею, прокладывая дорожку поцелуев по моей обжигающе горячей коже. — Останься со мной.
Мои глаза распахиваются.
— Где именно остаться?
Я тяжело дышу, моя грудь дико вздымается, когда он тянет кружевную чашечку моего лифчика вниз, обнажая грудь. Он берет мой сосок в рот, водя языком вокруг затвердевшего комочка слегка покусывая.
— Здесь.
Он дует на мой сосок, заставляя мою спину выгнуться над кроватью. Затем переходит к другой груди, его умелые пальцы щиплют сосок. У моего сердца есть собственное мучительное биение, просто умоляющее быть наполненной. Кружевной материал пропитался. Я чувствую жар, практически ощущаю свой запах отсюда. Баз медленно целует мой живот, его язык кружится в пупке.
— В пентхаусе. Тебе не придется беспокоиться о расходах на собственный номер. В любом случае большую часть времени ты будешь проводить здесь.
Его язык скользит вниз, и он оставляет открытые поцелуи на моей лобковой кости, которые заставляют меня оторваться с кровати. Я прикусываю нижнюю губу, пытаясь подавить стоны.
— Ты... ты ужасно уверен в себе, — задыхаюсь я.
— Ты можешь остаться здесь, и персонал будет в твоём полном распоряжении. На следующей неделе я уеду по делам на несколько дней, но, по крайней мере, здесь у тебя есть доступ к вещам, недоступным другим гостям.
Когда Баз оттягивает мое нижнее белье в сторону, обнажая мой промокший центр, мои мышцы сокращаются, умоляя ощутить его прикосновение. Он не разочаровывает. Ленивым, едва заметным движением языка он облизывает меня вверх и вниз, кружась вокруг клитора. Смущающе громкий стон вырывается из моей груди, и на секунду я забываю вопрос, который он задал.
— Я н-не знаю... Я не хочу быть... — я задыхаюсь, когда он погружает свой язык в меня. Его большой палец проводит твердые круги по моему клитору, и я чувствую волнение в животе. Жар нарастает, напряжение спадает. — Бременем... — мой голос прерывается стоном.
Баз ухмыляется у меня под кожей.
— Просто скажи «да», грязная девочка. Ты же знаешь, что хочешь.
Я улыбаюсь, глядя в потолок. Боже, я не понимаю, что происходит. Не знаю, что он со мной делает. Я даже не могу заставить свой мозг работать достаточно хорошо, чтобы взвесить все «за» и «против» этого решения.
Когда Баз втягивает мой клитор в рот, скользит двумя пальцами внутрь меня и медленно входит и выходит, я ловлю себя на том, что говорю:
— Да. Боже, да, Баз. Я останусь.