Поцелуй Меня Ложью

Сото С. М

Какого черта он засунул эту фотографию в ящик стола, чтобы никто не видел?

Я рассматриваю фотографию сверху донизу. Мне не нужно переворачивать ее, чтобы прочитать дату или попытаться угадать, потому что я точно знаю, когда была сделана эта фотография. В 2010 году. В ту же ночь была убита Мэдисон. Я знаю это, потому что запомнила наряд Трента. Почему? Он был моим первым поцелуем и первым разбитым сердцем. Я помню каждую деталь. Даже те детали, которые я хотела бы забыть.

Сквозь деревья я напрягаюсь, прислушиваясь к разговору, но их голоса затихают. Ребята кричали друг на друга. Они, наверное, напуганы. Возможно,

они не собирались ее убивать. Возможно, это был несчастный случай, но это все еще не дает им права уйти от этого с безупречной репутацией.

Я последовала за ребятами сюда. Стоя у окна для гостей в доме моих бабушки и дедушки, я смотрела в небо, думая о Мэдисон, когда яркие огни осветили улицу. Я смотрела, как джип остановился перед домом Маркуса. В замедленной съемке наблюдала, как открываются двери и все парни выпрыгивают наружу. Словно по сигналу, Маркус появляется из тени сбоку от своего дома, и там они стоят, прижавшись друг к другу.

Судорожными движениями я распахнула окно, пытаясь услышать их, но голоса были всего лишь шепотом эха. Это глупо и рискованно, я знала это, но это не остановило меня. Схватив толстовку, висевшую на краю кровати, я надела ее и вылезла в окно.

Бабушка и дедушка легли спать несколькими часами раньше, а я не могла заснуть. Мой мозг жужжал, безостановочно работая с теориями. Сон последнее, о чем я думала. Мне нужно внимательно следить за ними, особенно за Маркусом, поскольку он был самым близким подозреваемым, к которому у меня был доступ.

На самом деле, с тех пор как шериф дал понять, что у полиции нет никаких дел против кого-либо из парней, я следила за ними. Постоянно держа их в поле зрения — иногда, когда они все вместе, а иногда, когда они сами по себе — на случай, если кто-то из них оступится. И сегодня я наконец-то кое-что заполучила. Это немного, но достаточно, чтобы вызвать вопросы у шерифа Келлера.

Я сгибаюсь, стараясь спрятаться за забором, и подкрадываюсь ближе. Ловкими, бесшумными движениями я отпираю калитку и оставляю ее открытой, так чтобы у меня был способ вернуться. Низко пригнувшись, я пристально смотрю на парней, напряженно прислушиваясь к их словам. Они спорят. Я слышу, как их горячие голоса становятся все выше и выше. Они не столько кричат, сколько спорят, стараясь молчать, дабы не привлекать внимания окружающих. Я не могу разобрать, кто это делает, но кого-то толкают, и он ударяется спиной о джип. Другой парень хватает его за футболку и бьет в лицо.

Когда я перехожу на соседскую лужайку, держась в тени, мне лучше видно, кто это. Трент держит Зака за воротник футболки, прижимая его к джипу. Мои брови сдвигаются, и на лице появляется хмурое выражение. Трент опрометчиво отталкивает Зака и бежит вниз по улице. Один за другим остальные ребята следуют за ним, оставляя джип позади.

Я остаюсь на корточках перед домом соседа, размышляя, следует ли мне последовать за ними. Это опасно. Они все опасны, но что бы они ни собирались делать, посреди ночи, без своей машины, это что-то большое. И мне нужно посмотреть, что.

Даже несмотря на то, что мой мозг кричит, чтобы я развернулась и вернулась домой, я следую за ними. Я остаюсь в полу сидячем положении,

держась достаточно далеко позади, чтобы они не увидели и не услышали меня.

Они сворачивают на проселочную дорогу Ферндейла. Единственное место, куда можно пойти, используя этот переулок, это лес. Когда мы проходим мимо кладбища, на мою грудь наваливается тяжесть. Слезы подступают к глазам, угрожая скатиться по щекам. Через несколько дней мне придется стоять здесь и смотреть, как гроб моей сестры опускают в холодную землю. Это одна из причин, почему я не могу заснуть. Не думаю, что я готова с ней попрощаться. У меня нет ответов, которые мне нужны для нее.

Дедушка рассказывал, что мама с папой решились на закрытый гроб. Он не сказал почему, но я догадывалась. Что бы ни произошло с ней в том лесу, ее лицо невозможно было восстановить. Моя решимость возвращается в полную силу, когда парни пересекают проселочную дорогу, через парк, выглядя чертовски подозрительными.

Где правоохранительные органы в такие моменты ? Когда они действительно нужны ?

Наверное, спят дома, пока парни, которые убили мою сестру, ускользают в ночь и уезжают из этого городка в колледж, без всяких проблем.

Если никто другой не воспримет это всерьез и не раскроет дело, это сделаю я.

Часть меня чувствует, что я обязана Мэдисон в правде. В этом гробу должна была лежать я. Кажется, это самое меньшее, что я могу сделать. С другой стороны, мне кажется, что я обязана получить ответы на некоторые вопросы.

Почему я вообще оказалась на их радаре ?

Я крадусь за ними сквозь деревья, стараясь держаться подальше от всего, что может привлечь их внимание. Я иду на звук голосов, пока они не останавливаются. Я задыхаюсь, мой бок болит от долгой ходьбы. Ночной воздух бодрит, оставляя постоянный холодок по спине. Из-за этого у меня течет из носа, и каждый раз, когда я делаю вдох, я вижу, как передо мной парит шлейф воздуха. Мое лицо словно замерзло, а ветер потрескался.

Я остаюсь в нескольких метрах от того места, где остановились ребята, не желая рисковать и приближаться. Я делаю паузу, пытаясь услышать конец их разговора, выглядывая из-за одного из густых Секвойй.

— Просто успокойся, черт возьми, Трент!

— Нет! Блядь, Винсент, я же говорил тебе, что это случится. Мы...

— Заткнись на хрен! — кричит Зак, пугая меня. Ребята молчат. Он начинает расхаживать, проводя руками по волосам. — Мы ведь не сделали ничего плохого, верно ? Нам нечего переживать по этому поводу, понимаете ? Мы уезжаем в колледж меньше, чем через две ебаные недели. Самое меньшее, что вы все можете сделать, это держать себя в руках до тех пор.