Поцелуй Меня Ложью

Сото С. М

Баз вздыхает, потирая виски.

— Все было совсем не так. Я преследовал ее на курорте.

Винсент смеется.

— Ты уверен в этом, приятель? Золотоискательницы одинаковы; когда они хотят заполучить миллиардера, они находят правильные способы.

Мое сердце колотится в груди, и я пытаюсь контролировать свое дыхание, переваривая их слова. Его друзья не обязательно ошибаются, но я не золотоискательница. Я делаю все это не ради денег. Ради правды. Ради того, чтобы справедливость восторжествовала.

Леденящий холод поселяется в моей груди, когда я понимаю, что не хочу, чтобы Баз думал, что я золотоискательница. Если бы все

было по-другому, я бы боролась изо всех сил, чтобы заставить его понять и показать ему настоящую меня — Маккензи, которой я делилась с ним по частям, — но все не иначе. Я не могу рисковать, что кто-то из них узнает правду. Я многим обязана Мэдисон, и, если это означает саботаж — саботаж самой себя — я сделаю это.

Лучше пусть Баз думает обо мне самое худшее, чем узнает правду. Но это не значит, что я не хочу, чтобы он видел во мне хорошее. Потому что, что бы это ни было, что бы я ни сделала, я забочусь о Базе. Даже когда знаю, что не должна.

Я с замиранием сердца жду ответа Себастьяна. Чтобы он встал на мою защиту против его друзей.

Пожалуйста, не думай обо мне худшего.

Пожалуйста, не принимай меня за мошенницу.

Я поделилась с ним частями себя, которыми никогда не собиралась делиться, и хочу, чтобы он сосредоточился именно на этом. Только не на лжи.. просто на настоящей Маккензи, которая все это время пыталась прорваться.

— Хорошо, — говорит он после глотка содержимого своего стакана. — Я буду осторожен с ней. В любом случае, она скоро улетит, и не похоже, что отношения на расстоянии в картах для нас обоих. Вам всем не придется беспокоиться о ней, когда придет время. Я ясно дал ей понять, что это все, что я готов ей дать. Это все, что я могу ей дать.

Мое сердце разрывается в груди. Меньшего я и не ожидала от База. В конце концов, он один из Дикарей.

Любая мысль о том, чтобы вернуться к моему первоначальному плану, теперь стерта. С обновленным чувством решимости я молча поворачиваюсь и спускаюсь вниз по лестнице, уже открывая приложение Uber. У меня есть дела на сегодня. Я не могу позволить разбитому сердцу помешать всему, ради чего я работала.

Я откидываюсь на спинку стула, снова оглядываюсь через плечо в поисках Маккензи — Скарлетт, кем бы она, черт возьми, ни хотела, чтобы я ее считал. По какой-то причине она хочет сохранить свою личность в тайне, но я не куплюсь на историю о ее бывшем парне. Маккензи не похожа на девушку, которая позволила бы мужчине дотронуться до нее и добровольно остаться. Она слишком сильна для этого — или, может, это именно то, во что я хочу верить.

Она все еще не вернулась из ванной, и прошло уже много времени. Я оглядываю стол, внимательно наблюдая за Трентом и оценивая остальных парней. Моя спина внезапно выпрямляется, когда я понимаю, кто пропал.

Я начинаю отодвигаться от стола, когда в кармане вибрирует телефон. Достаю его, смотрю на экран, в замешательстве сдвинув брови, когда вижу, от кого сообщение. Я открываю сообщение и читаю.

Маккензи: Прости. С Кэт и Верой что-то случилось. Мне нужно вернуться в пентхаус. Я заказала Uber .

Наслаждайся оставшейся ночью с парнями.

Я перечитываю во второй раз, хмурое выражение на моем лице становится все глубже с каждой секундой. Какого хрена она мне сразу не сказала?

Краем глаза я замечаю, как Зак возвращается в комнату вместе с Ноем, нашим адвокатом, похлопывая его по спине и заговорщически смеясь над чем-то.

Теперь, когда все вернулись, Маркус зовет на новую игру, и я убираю телефон обратно в карман, не обращая внимания на ее поспешный уход. Но что-то не так. Не могу сказать, то ли из-за разговора с ребятами, то ли из-за ее внезапного ухода.

— Где твоя игрушка? — спрашивает Трент.

В его тоне слышатся резкость, но я позволяю ей скатиться с моей спины.

— Разве тебе не хотелось бы узнать?

Я знаю этих парней всю свою жизнь, и из всех них мы с Трентом всегда больше всего сталкивались головами. Его потребность находиться на вершине — быть лидером стаи — соперничает с его здравым смыслом. Он слишком старается. Чертов идиот. Это одна из причин, почему мы всегда наносим удары друг другу.

Разница между моим отцом и отцом Трента в том, что мой отец заставил меня работать ради успеха, чтобы я не стал избалованным богатым ребенком. Отец Трента? Он подал ему все на серебряном блюде с серебряной ложкой во рту. Он ребенок, который поднимает шум, когда все идет не так, как он хочет. И тот факт, что Маккензи первой стала моей, сводит его с ума.

— Девушки чертова проблема, — ворчит Винсент.

— Кстати, о проблемах, — говорит Ной, глядя на меня, — Она все еще здесь?

Я отрицательно качаю головой.

— Ей нужно кое о чем позаботиться.

Он кивает, будто это к лучшему, что, вероятно, и есть. Всякий раз, когда Ной

Гастингс наносит визит к нам, это обычно означает, что он собирается сообщить плохие новости.

— Я просто хочу убедиться, что вы все осторожны. Архивщик отдела Гумбольдта связался со мной около двух недель назад. Я не заметил сообщение, когда был в Лондоне по работе. Кто-то подал запрос на документы.

Все вдруг замирают. Воздух в комнате становится душным, и у меня внутри все сжимается.

— Что за чертовы документы? — рычит Трент, стукая ладонью по покерному столу.

Аккуратно сложенные фишки подпрыгивают и разлетаются от его гнева.

Ной бросает на него обеспокоенный взгляд.

— Ты знаешь, какие. Кто бы это ни был, он снова исследует дело. Не знаю почему. Прошло уже больше девяти лет.

— Кто это, блядь? — спрашивает Зак, лед капает с его голоса.

— Без понятия. Мужчина воспользовался вымышленным именем. Это мог быть кто-то из семьи, из правоохранительных органов городка или журналисты района Гумбольдта.

— Это было девять лет назад! — рявкает Винсент. — Разве нет какого-нибудь долбаного срока давности или еще какого-нибудь дерьма? Они больше ничего не могут сделать, так ведь?

Ной настороженно смотрит на меня. Этот узел затягивается.

— Я этим занимаюсь.

Я как раз собираюсь сказать всем, чтобы они успокоились, когда мой телефон снова вибрирует. Разочарованно вздохнув, я вновь достаю его из кармана.

Я стискиваю зубы, когда вижу, что именно. Мои пальцы сжимают пустой стакан бурбона, и мне вдруг хочется выпить еще. Гораздо больше.