Поцелуй на берегу
Шрифт:
— Ну что тут непонятного: я не хочу раздеваться и одеваться при тебе. А душа в этой комнате нет. А…
В этот момент он порывисто шагнул к ней и обнял. Глаза его горели, изо рта, словно у огнедышащего дракона, вырывалось горячее дыхание. На секунду Николь показалось, что ей грозит участь быть изнасилованной прямо сейчас и прямо здесь.
— Я сам тебя раздену и… одену. Потом. Николь, это просто безумие — спать в одной постели и не прикасаться друг к другу.
— Нет уж. Давай вести себя цивилизованно.
—
Вот если бы он был таким в то, первое утро! — подумала Николь, чувствуя, как в ней вместо ответного желания разгорается гнев и обида.
— Люк, что с тобой? — спросила она холодно. — Почему ты сегодня такой красноречивый?
— Я хочу тебя.
— Ах вот оно что!
— Не смейся, пожалуйста. Да, я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты при мне одевалась… И особенно — раздевалась.
— Каждое утро? — с издевкой спросила она.
— И каждый вечер.
— Каждый вечер! — Николь зло рассмеялась. — Люк, ты, наверное, чего-то не понимаешь.
— Нет, это ты не понимаешь. После того как мы вместе провели ночь, самую лучшую ночь в моей жизни… После того как сегодня мы, словно дети, сутки пролежали под одним одеялом и… и я изучил тебя всю до каждой клеточки… И после этого ты прогоняешь меня, чтобы я не видел, как ты будешь натягивать джинсы?
Она молчала, изумленная его словами. «Самая лучшая ночь в моей жизни»? Неожиданное заявление — два дня спустя! А что, интересно, он сказал бы ей, заговори они об этом через месяц?
Николь подняла на него твердый взгляд. Лицо слишком близко, опасно близко. Но глаза уже спокойные, значит, без ее согласия он не перейдет к активным действиям.
— Люк, единственное, что я сейчас хочу, так это есть, и мне надо одеваться.
— Ты обиделась на меня?
Да, и очень давно!
— Давай мы просто оденемся и спустимся вниз. Ну не хочешь выходить, просто постой вот тут, у окна.
— Да пожалуйста! Не буду я на тебя смотреть! — Люк решительно начал надевать брюки, снова напомнив ей распаленного дракона. Николь подумала, что эта татуировка на плече очень ему подходит. — Я сейчас первый уйду, а ты можешь раздеваться, одеваться и снова раздеваться хоть до обеда!
Он обулся и вышел, накинув майку на плечо и громко хлопнув дверью.
— О-хо-хо! Какие мы нежные! — Николь неожиданно повеселела, увидев, как он взбешен. Ей всегда нравились темпераментные мужчины.
Николь разузнала адреса банков, которые существовали в ту пору, когда предположительно Патрик-младший мог оставить тут свои деньги. Их было всего пять. Объехать все в один день не представлялось возможным, и это означало, что в Ирландии придется какое-то время пожить, так как банки были разбросаны по всей
Николь хотела заниматься всеми вопросами лично, поэтому разделяться они больше не стали. Она предложила Люку остаться дома и как следует порасспросить Мэри, вдруг та чем-нибудь сможет им помочь. Люк, конечно, обиделся, но в конце концов согласился.
Однако к вечеру, посетив два банка и сумев поговорить с управляющим только в одном из них, Николь вернулась домой разочарованная, уставшая и злая. В одном из банков с ней вообще отказались говорить, заявив, что она не имеет права на получение какой-либо информации о клиентах, да еще такой давности. И вообще, у них с тех пор не сохранилось ни одного счета. Николь поздравила их с замечательными успехами и ушла.
Управляющий другим банком оказался более любезным. Он внимательно выслушал ее историю, немало удивился, насколько причудливо переплетаются иногда судьбы людей, и сказал, что у них есть один клиент по фамилии Мерисвейл. Но вряд ли это именно то, что ищет Николь.
Она готова была расцеловать управляющего в толстые красные щеки, потому что Мерисвейл — это первая и вполне конкретная зацепка в ее расследовании.
— Это молодой парень, который раскладывает свои сбережения по всем банкам мира, вряд ли он вам подойдет.
Николь вздохнула:
— Молодой?.. Ну а может, он получил этот счет в наследство?
Управляющий заулыбался:
— Знаете, я и так вам слишком много рассказал.
— А вы его адрес не дадите?
— Конечно нет.
— А как мне его найти?
— Не знаю.
Она взглянула на управляющего исподлобья: он намекает, что она должна отблагодарить его? Или он правда не может сказать больше?
— Мисс Монтескье, — улыбнулся он, словно прочитав ее мысли, — я не буду нарушать устав банка ни при каких условиях. Но кое о чем напомню вам совершенно бесплатно.
— О чем же? — оживилась Николь.
— Существуют адресные бюро. Думаю, Мерисвейлов во всей Ирландии не так уж много. И счета в ирландских банках не у каждого из них.
В приподнятом настроении Николь села в такси. Ей казалось, что теперь все будет хорошо. Однако по мере приближения к дому Мэри Николь все больше понимала, что на самом деле ничего важного она не узнала. Что с того, что этот Мерисвейл — молодой и у него по всему миру распихано по кусочку? Что с того, если даже она найдет его? Он не отдаст ей свое золото, потому что вообще не в курсе этой истории. А если и в курсе, то тем более не отдаст.
Она приехала домой несчастная, разбитая, с полным осознанием того, что их поиски — спонтанные, неорганизованные и непродуманные в высшей степени. Что они с Люком — словно два слепых котенка лишь тычутся носом, но ничего не узнают.