Поцелуй на десерт
Шрифт:
— Я тоже верила, пока не обожглась. Декретницей я ему стала противна. А что? Ребенок орет, я из-за этого даже голову помыть не могу, не говоря уже о простом домашнем уюте. А теперь у него такая же. Девочке полтора года, с каким-то диагнозом, постоянно по реабилитационным центрам. И он мне заявляет: «Давай, сойдёмся ради сына». В общем, ей посоветовала бросать этого урода.
— А ты с ней общаешься? – удивилась я.
— Немного. Помогала ей с операцией для девочки. Сейчас на реабилитацию деньги собираем.
— Марина у нас не только
— Ого! Я думала таким занимаются только жены олигархов.
— У меня муж, конечно, не олигарх, но зарабатывает на семью достаточно. Так что могу себе позволить скакать по спонсорам, прося милостыню в свободное время. Или организовываю какие-нибудь мероприятия по сбору средств. По крайней мере, на счету фонда уже шесть спасённых жизней. Правда, не могу расширить границы пока, поэтому занимаемся только детьми.
— Знаешь, а у меня первое впечатление было, что ты бездушная стерва, — поделилась я наблюдениями.
— Многие так думают. Приходится учиться отгораживаться от окружающей боли, чтобы самой не впасть в депрессию.
— Я этому, наверно, никогда не научусь. Но меня прям тянет помочь, — призналась честно.
— Дина, кстати, первоклассный организатор. А ещё она в рекламном агентстве работала. Знает про пиар и маркетинг все, — начала резюмировать меня Сомова.
— Дин, так ты находка.
— Может, и не совсем, но если вам нужны такие навыки, то я в деле.
— В каком? – спросил подоспевший с мясом Андрей. За ним вальяжно ввалился Толик. Тогда как Дима и Лешка готовили ещё одну партию.
После того, как к нам присоединились мужчины, со сплетнями закруглились, перейдя на тему фонда. А потом вдруг меня ошарашила ещё одной новостью.
— Кстати, Дмитрий Викторович, у нас тоже является волонтером в фонде. Ещё и спонсировал лечение одного мальчишки.
— Дмитрий Викторович, вообще человек – открытие, — удивилась я. – Может, Вы ещё и приюты для животных открываете?
— Он у нас один в городе. Раз в месяц вносим пожертвование продукцией. Мы сейчас, кстати, каши для собак производим благодаря этому, — и понесло Юсупова. Сразу видно, что человек помешан на своей работе. И о пользе рассказал, и о технологии, и о реализации. И так вкусно рассказывал, что мне самой захотелось попробовать.
— По-моему, не ту работу Вы выбрали, Дмитрий Викторович. В рекламу Вам надо было идти, — подвела итог я, когда его,наконец, остановил Андрей, сменив тему на предыдущие выборы. И пока остальные влились в обсуждение политики города, меня продолжали таранить взглядом.
— Я лучше к специалисту обращусь. Не хочешь заработать?
— Смотря сколько ты предложишь.
— И везде успеешь?
— В сутках много часов, Юсупов.
— Не умеешь сидеть без дела, — заключил он.
— Умею, могу, практикую, но не всегда хочу.
— Ребята, вы посжигаете тут к черту все своими искрами, — усмехнулась Риткина соседка, подхихикивая.
Компания мне явно нравилась, хотя в разговор старалась не влезать, устроившись на ротанговом кресле под пледом, который пусть и не сильно, но все же согревал. Под общий смех и немного взрослые шутки, было почти съедено мясо, выпито вино и выкурена ни одна сигарета.
От этой вредной привычки я избавлялась долго. Прилипла, когда я сбежала от Славы. Хотелось сделать что-то неправильное на зло ему, а потом ради другого мужчины бросать. Постепенно и мучительно и долго.
После десяти мы медленно начали перебираться в дом, так как на улице значительно похолодало. Рита зажгла свой биокамин, который на годовщину свадьбы ей подарил муж, и стало гораздо уютнее. Ещё и музыку фоном включили и решили сыграть в карточную настольную игру.
Я понесла пальто на вешалку, пока остальные занимали места в гостиной. И? Дима как раз заходил с улицы. Как он до этого сказал, забыл телефон в машине, а его ждал важный звонок. Надо же, совсем не вспоминал два часа,а потом спохватился.
И так, коридор, вешалка, у меня вруках пальто, у него куртка, мы одни, из гостиной доносится разговор…
— Знаешь что, Саламатина? – выдыхает он, разглядывая меня с какой-то подозрительной скурпулезностью.
— Что? – спрашиваю чуть охрипшим голосом, потому что горло пересохло, а дыхание в его присутствии стало чаще, как и сердцебиение. Плохой признак. Этот диагноз надо срочно лечить, потому что так и мне не далеко до ещё одной ошибки в моей короткой жизни.
Юсупов вешает свою куртку, потом берет у меня из рук пальто, которое оказывается там же. А я застыв жду продолжения. Жду, потому что не могу пошевелиться. Он как хищник гипнотизирует свою жертву, и я подчиняюсь, когда он обхватывает мою талию своей большой ладонью и притягивает к себе.
— Ты настоящая зараза, Динка, — выдает, а у меня подкашиваются ноги. Бежать! Но я не могу. Я словно примагничиваюсь к нему. По телу разливается дрожь вместе со слабостью. А Юсупов…нет, не целует, как я ожидала. Он утыкается носом в мою макушку и глубоко вдыхает.
— Почему? – выдаю вполне логичной вопрос. Только не пойму, почему зараза, или почему не целует?
— Потому что ты заразила меня вирусом Саламатиной. Я постоянно думаю о тебе. А хуже всего, я не так и не понял почему ты такая магнетичная, — выдает он полушепотом на одном дыхании. А у меня внутри все сжимается в клубок.
— Я не просила.
— А тут и не надо просить, Ди.
— Зачем ты мне об этом говоришь? – я так и стою, прилипшая к нему, без желания освободиться. Кроме того короткого разговора в машине между нами ничего больше не было. А тут физический контакт и какой. Меня прошибало от макушки до самы пяток. Так не бывает.