Поцелуй на десерт

Осадчая Виктория

— Если бы он мог, то раздел давно тебя взглядом, — заметил это и Юсупов.

— А мне он показался приличным мужчиной.

— В каждом, даже самом идеальном человеке есть червоточина. Но он точно не в твоём вкусе.

— С чего ты взял? Он, кстати, напоминает моего бывшего по типажу.

— И кто у нас бывший?

— Ой, кажется в твоём тоне проскользнул намек на ревность.

— Тебе показалось, женщина.

— Возможно, — согласилась я. А может и не согласилась. Но суть не в этом. С Колей

Я уже согласилась встретиться выпить кофе. Так что, простите, господин Юсупов, но я люблю делать выводы только на собственных ошибках.

— Да, кажется теперь я ревную.

— Ой, бросьте, Дмитрий Викторович, — закатила я глаза.

— А как тогда назвать мое сильнейшее нежелание по поводу того, чтобы ты с ним шла пить кофе.

— Вредность. И поверь, от одной чашечки ещё никто не умирал.

— Взросоая девочка, которая способна решать за себя.

— Именно.

Из дома Сомовых уезжала на такси, отказавшись от компании и Димы, и Коли. И не от того, что не хотелось никого из них обижать. Просто мои решения логике не всегда поддаются. Но они обычно очень правильные.

А на следующий день проснулась с похмельем. Видимо, перебор был по всем фронтам. От вина обычно не болею, но я и пью его не в таком колличестве. И по поводу флирта с Юсуповым было стыдно. Надо же было опуститься до такого, когда так рьяно держала оборону.

Голова трещала, во рту настоящая Сахара, благо на работу было не надо.

— Похоже, пора переходить на ЗОЖ, — объявила Альке, которая была занята сборами в школу. В субботу у них были только факультативы и консультации, поэтому не торопилась, наворачивая чай с бутербродами. От завтрака благополучно отказалась, решив заглушить похмелье кофе.

— И на долго тебя хватит?

— На сегодня и завтра точно.

— А может, опохмелишься? – хихикнул дедушка.

— Я же не алкоголичка. И вообще, может у меня давление поднялось.

— Ну, тоже хороший вариант. Но для тех, кто не пьет, — заметил дед.

— Осуждаю, систр, — чмокнула меня в щеку мелкая, подскакивая с места. – Все, родня, я почапала!

— Кавалер на байке прикатил?

— Деееед, — закатила она глаза. Но и его чмокнуть не забыла.

— На байке, говоришь? – Я даже про свою головную боль забыла, подлетая к окну.

За воротами Альку ожидал Илья, восседая на ста пятидесяти кубовом мотоцикле. На таких почти все старшеклассники рассекали. Мальчишка чмокнул мою сестрёнку в щеку …Ох, недотрога прям. И даже шлем второй дал. За это я ему поставила плюс к в копилку. Ну, что ж, если Алька впервые увлеклась кем-то, значит, есть шанс, что парень неплохой. С говнюками она общаться не будет.

— Ох, как вьется! Прям манеры-манеры, — дед тоже встал рядом,глядя на молодежь.

— Парнишка неплохой. Переживаю, как бы наша балбеска не зашугала

его.

— Он ее осаждать умеет, я слышал как-то они занимались. Алька только начинает борзеть, он ее красиво, ласково, но жёстко. Зауважал.

— Димка, помнится, тебе тоже нравился.

— И до сих пор нравится. Таких парней сейчас выпускают в эксклюзивной версии. Видимо, и малому тоже досталось хорошее воспитание.

— Думаешь?

— Вижу!

Успокоенная этой мыслью, я поплелась к себе. На кровати уже развалилась Кыса, которая под скупыми солнечными лучами мурчала, поглаживая коготками покрывало.

Не прижилась больше никакая кличка у найденыша. Два года верой и правдой в семье, а любовь почему-то нашла именно со мной. Видимо, так она скрывалась от Алькиной гипперлюбви. Та любую божью тварь тащила в дом, выхаживала и залюбливала, если родители позволяли оставить. Кыса стала одной из немногих счастливиц.

— Наглая рожа, ты бы двинулась немного, — кошка лишь сделала тягучее «Мур», но локации не поменяла. А вот когда я устроилась на свободное место, подползла ближе, уложила голову на изгиб моей руки и снова блаженно замурчала.

— И не говори. В таком положении и я бы затарахтела, если бы могла.

Свободной рукой взяла с прикроватной тумбочки гаджет, разблокировала его носом, чтобы не мешать живности ловить дзен, а там… Юсупов там. Вот кто!

Юсупов: Сегодня?

Саламатина: Ты решил бить прямо в лоб. По нетикету положено сначала здороваться.

Юсупов: А я сегодня с тобой ещё не прощался. Ты ушла по-английски.

Саламатина: Ладно, уел.

Юсупов: Так что?

Саламатина: Я болею.

Юсупов: Могу помочь поправится.

Саламатина: Спасибо, я как-нибудь сама.

Юсупов: А может, все же свидание?

Саламатина: Иди к черту со своим свиданием.

Юсупов: Я даже породниться с ним готов.

Саламатина: Так сильно прижало?

Юсупов: Нет. Я просто хочу тебя.

Низ живота мгновенно скрутило в тугой узел. Мать моя женщина! Я только за это сейчас готова ему отдаться. И даже на головную боль пофиг.

Юсупов: Только не говори, что испугалась.

Саламатина: Нет, трусики отжимала от возбуждения.

Юсупов: Оу, женщина, ты потише! Я на работе вообще-то. У меня переговоры через 10 минут.

Саламатина: Это хорошо!

А в голове коварный план. Видок у меня, конечно, тот ещё, но лицо не теряем. Стаскиваю с себя халат, в котором вышла с душа. Под ним, конечно, только трусики, но найти пижамную маечку не составляет труда. Она шелковая, с оборкой кружева по краю. Принимаю красивую позу, наводя на себя фронтальную камеру. В объектив беру часть от губ, до согнутых коленей. Не показывать же ему мои мешки под глазами. Щелк! Щелк! Щелк!