Шрифт:
– Смотри, смотри, Ленка появилась! – Дашка дернула Катерину за локоть, глаза ее округлились от восторга. – Я думала, она теперь месяца два не будет на людях показываться!
Мимо их стола шла в компании двух смуглых мачо известная светская львица Лена Лепс. Как только она поравнялась с их столиком, Дашка вскочила и бросилась к ней с поцелуями.
– Отлично выглядишь! Что-то тебя давно не видно…
Лена что-то проворчала, с трудом высвободилась из Дашкиных объятий и поплыла дальше, небрежно поправив бретельку алого платья от Donna Caran.
Дашка, сияя, плюхнулась
– Ты слышала, какой облом у нее вышел со свадьбой? – зашептала она Кате на ухо, как только Лена удалилась на безопасное расстояние.
Катя не слишком-то интересовалась светскими сплетнями, но из вежливости изобразила интерес.
– Она уже назначила дату свадьбы, разослала приглашения, заказала платье у какого-то потрясающего бельгийского дизайнера, одних стразов от Сваровски на него нашили килограмм двадцать, но тут ее жениху – ну, ты, конечно, знаешь, кому – кто-то рассказал о ее прошлогоднем шоу в Куршавеле… ну, он сказал, что на стриптизершах не женятся, и разорвал помолвку… а Ленка теперь повсюду трубит, что сама дала отбой, потому что он – голубой…
– Да что ты говоришь! – ахнула Катя, чтобы не испортить человеку удовольствие.
– Нам она тоже прислала приглашение, я заказала платье… хорошо, что подарок не купили, было бы обидно, а лишнее платье всегда пригодится…
Катя едва слышно вздохнула: она предпочла бы отпраздновать свой день рождения в самом узком кругу – вдвоем с мужем, но Виталик пригласил своего партнера и друга Лешу Гревского с женой, и ей ничего не оставалось, как изобразить большую радость по этому поводу.
– Лешик, налей девушкам шампанского! – манерным тоном протянула Даша. Гревский достал бутылку из серебряного ведерка, и Дашкино лицо вытянулось: – Фи, это что за бурда!
– Что б ты понимала! – беззлобно усмехнулся Леша. – Это Piper – Heidsieck cuvee девяносто шестого года! Такое мало где найдешь!
– Лучше бы ты заказал «Кристалл» или уж, на худой конец, «Moet&Chandon»! – Дашка пригубила напиток и сморщилась: – Жженой бумагой отдает!
– Тундра! Не жженой бумагой, а дымком жареных каштанов! Этот год ценят как раз за его специфический привкус!
– Вот и пей сам эту специфическую бурду!
– Между прочим, это любимый сорт Мерлин Монро! – Лешка подмигнул Виталику. – И Шэрон Стоун постоянно его заказывает – ящиками…
– Да что ты? – Даша еще немного отпила и задумалась. – А вообще-то, ты знаешь, ничего… если распробовать, вкус очень даже интересный… фруктовый оттенок…
– Я хочу выпить за мою жену! – прервал ее рассуждения Виталик, подняв бокал. – Встреча с Катей – это самая большая удача в моей жизни! За самую прекрасную женщину Москвы! За тебя, солнышко!
Катя поднесла к губам бокал с золотистым искрящимся напитком, сделала первый глоток и почувствовала то радостное, легкое головокружение, которое ощущаешь в первый день весны. Может быть, в этом было виновато не шампанское, а слова Виталика, но ей захотелось смеяться и говорить милые глупости.
– Это ты – самый лучший! – проговорила она. – Самый умный, самый сильный, самый щедрый…
– Солнышко, –
– Что? – Леша посмотрел на компаньона с недоверием. – Так вот почему у нас так гладко прошла налоговая проверка!
– Не к ночи она будь помянута! – фыркнул Виталий. – Нет, я серьезно. Вот – смотрите: что лежит на этой тарелке?
– Ничего, – Катя привстала, уставилась на его тарелку в полном восторге, не сомневаясь, что муж устроит сейчас что-то совершенно замечательное.
– Совершенно верно! – Виталик накрыл тарелку крахмальной салфеткой, взмахнул руками и страшным голосом злого волшебника проговорил: – Эне, бене, ряба, квинтер, финтер, жаба!
Катя следила за происходящим с выражением лица, как у восторженного ребенка, который разворачивает сверток с новогодними подарками.
– Неверов, как ты выражаешься! – дурашливо воскликнул Леша. – Выбирай выражения, здесь все-таки дамы!
– Ну тебя! – фыркнул Виталик и ловким движением сдернул с тарелки салфетку.
Под ней оказался зеленый бархатный футляр в форме сердца.
– Браво! – захлопала в ладоши Даша. – Неверов, тебе нужно в цирке выступать! Или в этой программе – «Цирк со звездами»!
– Катя, – проговорил Виталий очень серьезно. – Ты не хочешь взглянуть, что там внутри?
Катя глубоко вздохнула.
Ей было немножко страшно: так серьезно смотрел на нее муж, таким ожиданием светились его глаза… она нажала на защелку, начала приподнимать крышку футляра – и зажмурилась, как зажмуривается ребенок, входя в комнату с только что наряженной елкой.
Наконец она открыла глаза – и ахнула: на зеленом бархате лежало старинное золотое кольцо. По овальному эмалевому бирюзовому полю, окруженному россыпью мелких изумрудов, бриллиантами была выложена буква Е – первая буква имени Екатерина, ее имени…
– Это чудо!.. – выдохнула Катя, поднимая глаза на мужа. – Настоящее чудо!
Виталий знал, что она любит только старинные украшения, предпочитает их модным поделкам современных дизайнеров. Подругам, которые фыркали и говорили, что не хотят носить чьи-то обноски, что надевать старые украшения – это все равно что покупать одежду в секонд-хенде, Катя возражала – только в изделиях восемнадцатого, в крайнем случае девятнадцатого, века чувствуется настоящее мастерство, настоящая душа вещи…
– Это кольцо принадлежало твоей тезке, Екатерине Великой, – скромно сообщил Виталий. – В то время, когда она была еще не императрицей, а всего лишь женой наследника престола, поэтому над литерой нет цифры два…
Катя встала, обошла стол и поцеловала мужа.
– Я рад, что тебе понравилось, – проговорил Виталий.
– Пойдем, попудрим носики, – потянула ее за руку Даша.
Катя с сожалением закрыла футляр с кольцом, спрятала его в сумочку и пошла за приятельницей. Надеть сразу такое потрясающее кольцо на руку она не могла, к этому нужно было морально подготовиться, и Виталий это, кажется, понял.