Поцелуй на удачу
Шрифт:
— Я еще ни разу не выходила с вами на полноценное соревнование, — заметила я. — Может оказаться, что я не подхожу вам вовсе.
Эгилл усмехнулся, в одно мгновение вернув себе тот образ высокомерного неприятного типа, с которым я познакомилась.
— Если бы ты нам не подходила, Виктор бы ни за что не позволил тебе идти с нами в бар.
Я кивнула:
— Наверное, не думала об этом. Но в любом случае спасибо, что объяснился.
— Тогда до встречи на полигоне, — просиял Эгилл.
— До
Я провожала его взглядом, а сама прокручивала в голове этот странный разговор.
Виктор бы ни за что не позволил тебе идти с нами в бар…
Но бар — это же всего лишь место, правда? Что в нем такого особенного? Личного?
Может быть ничего и фраза, которую Эгилл хотел сказать, на самом деле должна звучать иначе?
Виктор бы ни за что не позволил тебе входить в нашу личную зону.
Получается, я что, уже стала частью команды?
81
У команд по аэрену не было никаких особых форм, а чтобы не путать своих и чужих на полигоне каждому игроку выдавалась цветная повязка.
У нас это был благородный белый цвет, и каждый лепил его куда хватало фантазии. Я повязала на левую руку повыше локтя, Виктор — на правую. Эгилл сделал что-то вроде куцего шарфа на шее, Микаэль — повязку на лоб, а Стефан — бантик на груди.
Процесс происходил в небольшом домике возле полигона. Тут когда-то была полноценная раздевалка, но за домиком давно не ухаживали. А может и не давно, а просто никогда, так что парни приходили сюда просто перед тренировкой кинуть вещи и немного посидеть после.
Было ощущение, что вездесущий завхоз сюда не добирался из принципа, потому что я не верила в такую избирательную слепоту. Ну в самом деле — по стеклам в редких окнах можно было писать пальцем. А что там в темном углу вошкалось я в принципе не хотела знать.
— А почему нет формы? — задала я резонный вопрос, наблюдая за тем, как парни прилаживают знаки различия. — Нам — красное, северянам — синее…
— Чтобы лучше было видно среди полигона? — ехидно поинтересовался Стефан.
— А… — сообразила я. — Ну да.
— Кто-то уже видел новый состав северян? — спросил Микаэль, рассматривая себя в тусклом заляпанном зеркале.
— Неа, — отозвался Эгилл. — Да и какая в сущности разница? Мы их все равно уделаем.
— Дело говоришь! — хмыкнул здоровяк.
— Согласен, северяне всегда были посредственными игроками, — лениво отозвался Стефан, поднимаясь на выход.
— Давайте по-быстренькому их разделаем и в ресторан, отмечать! — бодро предложил Микаэль и, повесли свои ручища на плечи Эгилла и Стефана, пошел с ними на полигон.
— Делите шкуру неубитого медведя, — покачал головой Виктор, снимая с шеи какой-то кулон на толстой цепочке.
— Ой, не занудствуй, —
— В том году и состав был другой. Отнеситесь к игре серьезно, — капитан прожег взглядом балагуров.
— Ладно-ладно, — не стали спорить парни и ретировались, чтобы не продолжать разговор.
— Я думала ты сейчас прочитаешь им длинную, опускающую на землю лекцию, — хмыкнула я, когда дверь за ребятами закрылась.
— Прочитаю, — согласился Виктор, убирая кулон в свою сумку. — Но после соревнования. Иначе это подорвет их боевой дух, а это скажется на игре.
— А легкомыслие не скажется на игре? — приподняла бровь я.
— В меньшей степени, чем конфликт, — усмехнулся Виктор. — Здесь приходится выбирать.
— Тяжело быть капитаном, да? — улыбнулась я, наблюдая за тем, как парень убирает свою сумку на полку. Повыше и подальше от того, что вошкается тут по углам.
— Любым руководителем быть тяжело, — пожал плечами Виктор. — Как ректором или генералом.
— Или герцогом, — подсказала я, протягивая ему свою сумку.
— Или герцогом, — согласился он, поставив мои вещи рядом со своими.
— Северяне действительно никуда не годятся? — вдруг спросила я, вместо того, чтобы идти на выход.
— Они очень неровно играют, — ответил Виктор. — Но я бы не назвал их безнадежными.
Парень повернулся ко мне, и я подумала, что когда он капитанствует, то становится каким-то более собранным, сосредоточенным. Как будто более взрослым, что ли.
— Даже их тактика, кажущаяся нам устаревшей, на самом деле имеет массу сильных сторон, — продолжил Виктор. — если позволить им их использовать, конечно. Так что во многом каждое соревнование — череда случайных событий. Победа никогда не предопределена.
— Получается, все зависит от удачи? — удивилась я.
Виктор как-то странно усмехнулся, а я вдруг поняла, что нахожусь с ним наедине в замкнутом пространстве. И вообще он стоит как-то близко. Или этот домишко стал каким-то крошечным?
В карих глазах танцевали золотые искорки, а у меня в груди почему-то поднимался необъяснимый, неконтролируемый восторг. Парень стоял рядом, и мне пришлось запрокинуть голову, чтобы смотреть ему в лицо.
— Ну, удача никогда не бывает лишней, — задумчиво проговорил Виктор, а затем склонился ко мне и…
Поцеловал.
Казалось, по венам вместо крови потекла чистая магия, а стены заброшенного крошечного домишки исчезли. Не было ни лавок, ни полок, ни крошечных пыльных окон — лишь парень, державший меня за талию и целовавший медленно и нежно. Как будто нас не ждала команда, не предстояло соревнование, как будто мир вокруг замер в ожидании, когда же мы о нем вспомним.