Поцелуй над пропастью
Шрифт:
— Место, — ответил Бен. — Но демонов там нет. Это я вам обещаю — никаких демонов.
— Мне бы твою уверенность.
— Я вам точно говорю.
— Ладно, проверю по Джи-пи-эс. По крайней мере буду лучше представлять топографию. — Он невесело усмехнулся. — Жаль, она не умеет идентифицировать демонов.
— Подкалываете. Ладно, я не обижаюсь. — Бен уже ходил между деревьями, собирая ветки. — Разложу костер. По ночам здесь бывает холодно.
— У отца Барнабаса есть спальный мешок, — с улыбкой напомнил Джо.
— Можем бросить жребий, —
Бен покачал головой:
— Нет, я буду спать на земле. Так ближе.
— Ближе к чему? — спросил Джо.
И снова уклончивый ответ.
— Просто ближе. — Бен опустился на колени и достал спички. — Мне здесь нравится. Тихо. Спокойно.
«Может быть», — подумал Джо. Сам он никакого умиротворения не чувствовал. В жилах звенела кровь, сердце в груди колотилось молотом. Похоже, кошмар скоро закончится. Может быть, все же рискнуть и попытаться исследовать тот далекий хребет? С другой стороны, отец Барнабас, конечно, прав, предупреждая против ненужной спешки и советуя подождать до рассвета. Что толку бродить в темноте, не зная, что ищешь. Или все-таки пойти сейчас? Хватит ли терпения провести в бездействии всю ночь?
— Нет, Джо. — Словно прочитав его мысли, священник покачал головой. — Подумайте как следует.
Джо коротко кивнул.
— Позвоню Кэтрин и Галло. Скажу, что мы на месте. Может быть, у них есть какие-то новости. Если Даннер поблизости, пойду сейчас. — Он повернулся к костру. — Мне нужен свет. Попробую определить наше положение и поискать этот чертов хребет. Бен вроде бы прихватил кастрюльку, растворимый кофе и бутылку воды. Выпейте горячего, уже начало холодать.
— Потом. — Отец Барнабас смотрел на горный кряж, казавшийся в сгущавшейся темноте неясным багровым пятном. — Бен прав. Тихое место. Я, пожалуй, прогуляюсь немного.
«Может быть, ему надо помедитировать или помолиться или что там делают священники в таких случаях», — подумал Джо. Хотя случай не вполне обычный. А может, он планирует какой-то хитрый ход, чтобы первым добраться до Даннера.
— Вы за ним следите. — Бен опустился рядом на корточки и вопросительно посмотрел на Джо. — Он вас беспокоит. Почему?
Джо пожал плечами.
— Для меня отец Барнабас — загадка. Может быть, он совсем не такой, каким представляется.
Бен бросил взгляд в сторону уходящего священника.
— Но вам-то с чего беспокоиться? Все хорошо.
— Да? Откуда ты знаешь?
— Разве вы не видите? Он же светится изнутри. Как и вы.
— Я? — Джо покачал головой. — Вряд ли.
— Ну, может, не совсем так. Его сияние глубже, мягче. Но он точно светится. — Бен улыбнулся. — Он хочет помочь. Только помочь. Вам не о чем беспокоиться.
Что Бен может знать? В его понимании все хорошие, даже Тед Даннер. Как верить такому?
И тем не менее Джо верил. Верил каждому произнесенному Беном слову. Безумный.
Хотя… почему безумный? Может быть, Бен, с его ясностью и чистотой, видит то, что недоступно другим?
— Знаешь,
— Что-то случилось? — спросил отец Барнабас, подняв голову. — Я могу помочь?
— Да. — Джо подошел ближе и остановился перед ним. — Можете перестать изображать из себя святого мученика и хоть на время забыть про свои обязанности, обеты и профессиональные клятвы. Мне надоело постоянно оглядываться и спрашивать себя, не собираетесь ли вы толкнуть меня под автобус. Я хочу утром идти за Даннером с ясной головой.
Священник удивленно поднял брови.
— О чем вы?
— Бен говорит, что вы светитесь. У меня его способностей нет. Я самый обычный коп, обеими ногами стоящий на земле. Мне нужно знать, вы настоящий или фальшивка.
— Всякое бывает. Как и у каждого из нас.
— Да, но думаю, что Бен в этом авторитетнее и нашел правильные ответы.
— Похоже, вы прониклись верой в его способности.
— Мне это нужно сейчас. Верить во что-то или в кого-то. Я нуждаюсь в этом.
Отец Барнабас улыбнулся.
— Как и я. Поэтому я хотел побыть наедине с собой.
— Поговорите со мной. Почему вы идете за Даннером? Не потому ли, что он слишком многое о вас знает? Может быть, что-то особенное о деле Эзры Бонафеля?
— Я не вправе обсуждать судебные решения.
— К черту! В любом случае я это узнаю. Один из коллег Кэтрин из ЦРУ сейчас этим занимается. У него свои подходы, даже к материалам закрытых дел.
Отец Барнабас уже не улыбался.
— Не сомневаюсь. ЦРУ бывает очень эффективным и… безжалостным. Но ему следует быть очень осторожным.
— Почему?
— Передайте ему, чтобы бросил это дело, Джо.
— Расскажите мне. Что такого грязного было в этих протоколах, что на них наложили гриф секретности? Почему судья пошел на это?
Отец Барнабас молчал.
— Почему? — повторил Джо. — Почему судья принял такое решение?
Священник пожал, наконец, плечами.
— Потому что я попросил его об этом.
— Попросили? Почему?
— Потому что обнародование материалов могло причинить серьезные неприятности беззащитным людям. — Он покачал головой. — Вы ведь от своего не откажетесь, да? Если я расскажу, отзовете этих церэушных ищеек?
— Может быть. Если решу, что вы говорите правду. А иначе… Они ведь докопаются до самого дна, это я вам обещаю.
Священник невесело улыбнулся.
— Суровый вы человек, Джо. — Он отвернулся. Скользнул взглядом по темному горизонту над горным кряжем. — Обвинение по делу Эзры Бонафеля выдвинула его мать, Дороти. Заявила, что я посредством гипноза имплантировал ее сыну ложные воспоминания. Эти воспоминания касались сексуального надругательства, которое совершил над Эзрой его отец. Миссис Бонафель не желала этому верить, хотя сам Эзра считал, что она обо всем знала.