Поцелуй навылет
Шрифт:
Пламя погасло, и Феликс посмотрел на фотографию. Он сжег ее ногу и почти всю Яппи, но сама Фоби продолжала смеяться. В отчаянии он снова опустился на стул, провел дрожащей рукой по волосам и тупо уставился в потолок. Стул медленно опрокинулся. Феликс обнаружил, что смотрит на перевернутый плинтус с повисшими в воздухе ногами.
— Черт!
Он закрыл глаза.
Вернувшись домой около двух часов ночи, разгоряченный желанием, любовью и ожиданием,
Он не расслышал слабых звуков песни «На распутье», доносившихся из соседней комнаты, и набегов к телефону, чтобы набрать номер, который не отвечал.
В среду Флисс носилась по квартире в полной панике. Она включила телефон. Предстояло позвонить всем своим друзьям и попросить их прийти вечером на ее частную выставку. Каждый звонок занимал не менее часа, потому что все хотели узнать последние новости о Фоби и Феликсе.
Почти все это время Фоби пролежала в ванной, прислушиваясь к голосу Флисс, которая явно считала его достаточно приглушенным, чтобы избежать вероятности быть подслушанной.
— Да, она вне себя от горя. Ты действительно думаешь, что мне следует это сделать? Да, я тоже хочу, чтобы она пришла, но я не знаю, сможет ли она справиться. Хорошо, передам. Увидимся на выставке.
— Привет, Пэдс, это я. Послушай, сегодня состоится моя... Что? Да, она в ужасном состоянии. Я надеюсь только...
Фоби сидела в ледяной воде. Ей следовало взять себя в руки, смириться с тем, что Феликс желает ей адских мук за то, что она сломала ему жизнь, и перестать пугать друзей своими жуткими поступками. Она проплакала еще час и в третий раз вымыла волосы.
Дилан проспал и отправился в бар на работу в ужасной спешке, так и не заметив присутствия Феликса в доме.
Три журналиста поприветствовали его в своей обычной развязной манере.
— Он до сих пор не появился, приятель?
— Нет. — Дилан грустно улыбнулся.
— Сегодня наш последний день на этом задании, — сказал один из них с облегчением. — Нет смысла держать нас здесь, если этот парень сделал ноги.
Три сигареты с травкой и полбутылки водки вместо завтрака, и похмелье Феликса наконец отпустило.
Он пытался звонить в айлингтонскую квартиру, но вчера вечером никто не отвечал, а сегодня весь день было занято.
Тогда он решил туда зайти и для начала ворвался в свою комнату, чтобы одеться. Он был так пьян, что надел две пары брюк, три футболки и разные ботинки. Похожий на бродягу, который надел на себя весь свой летний гардероб, он скатился по ступенькам.
Когда Феликс открыл входную
Испуганный и пьяный, он захлопнул перед ними дверь и опять поднялся по лестнице. Посмотрел на них из окна гостиной. На него уставились несколько больших объективов. Фелик отпрянул, почесал затылок и снова взял телефон. До сих пор занято. Три часа — это уже слишком.
— Проклятая шлюха... Стерва...
Он закрыл глаза и почувствовал, как вокруг него кружится комната.
Звонок в дверь не прекращался ни на секунду.
Когда Феликс распахнул дверь во второй раз и услышал щелканье фотоаппаратов, то обнаружил, что смотрит на брата.
— Оставайся внутри, — прошипел Манго, толкая его назад. — Я целую вечность звоню в чертов звонок. Забыл ключи.
Он захлопнул за собой дверь, с раздражением осматривая Феликса.
— Как ты узнал, что я здесь? — Феликс отвернулся и, спотыкаясь, начал подниматься по лестнице.
— Я знаю одного из тех парней, — сказал Манго, обгоняя его и врываясь на кухню. — Он подозвал меня и сказал, что ты наконец появился. Где ты был, черт возьми?
— В Шотландии. Я ездил навестить бабушку.
— Она умерла, — резко сказал Манго, выливая остатки водки в раковину.
— Я знаю. — Феликс с трудом преодолел еще несколько ступенек. — Но не помнил об этом, пока не приехал туда. Тогда я отправился в Абердин и напился. — Он споткнулся о верхнюю ступеньку и растянулся на полу. — И я могу с гордостью сказать, что до сих пор не протрезвел. — Он отключился.
— Черт! — Манго бросился вперед и поднял его.
— Она это сделала, вот сука! — угрюмо пробормотал Феликс, снова приходя в себя. Затем он заговорил безостановочно и бессвязно. — А я до сих пор чертовски сильно люблю ее... Я ненавижу ее за это. Я заберу Яппи назад. Да, я собираюсь забрать собаку... Я хочу назад эту проклятую собаку! Если я не могу вернуть ее, то верну хотя бы собаку.
Манго притащил его в ванную, затолкал в душевую кабину и начал поливать холодной водой, пока не услышал крики:
— Выключи чертову воду, ублюдок!
Манго смягчился.
В одежде, с которой стекала вода, в хлюпающих ботинках Феликс выбрался из душевой и неверными шагами вернулся на кухню, оставляя за собой мокрый след, словно улитка. Там он остановился, вытащил из кармана промокшую пачку «Честерфилда», достал одну сигарету и засунул ее в рот с некоторым достоинством и спокойствием. Затем он вновь побрел к лестнице, явно намереваясь еще раз скатиться вниз по ступенькам.