Поцелуй навылет

Уокер Фиона

Фоби подпрыгнула несколько раз от избытка чувств и посмотрела бумагу на свет, надеясь обнаружить следы другого, более многословного и сентиментального послания, которое могло быть написано первым, но затем отвергнуто. Однако на предполагаемом окончательном варианте не оказалось отпечатков других букв, не считая тех, которые остались от адреса, написанного чужой рукой.

Зазвонил телефон. Фоби взяла трубку, продолжая задумчиво рассматривать записку.

— Алло?

— Фредди?

—

Я звоню, чтобы пригласить тебя на вечеринку в пятницу.

— На вечеринку?

— Да, и тебе не нужно так пугаться. Будет всего несколько близких друзей. Ты сможешь прийти?

— Да, но я...

— Чудесно. Приходи к семи. Ты же знаешь, где находится моя квартира, правда? Пока.

Послышались короткие гудки.

14

Чувствуя себя немного лучше, она набрала номер главного офиса фирмы «Ситон интернэшнл» на Слоун-стрит. Ее младшая сестра Сьюки, продолжавшая семейный бизнес, должна была как раз вернуться с совещания по продажам, которое устраивалось каждую пятницу в три часа.

— Я хотела поговорить о Саскии, — сказала Портия своей сестре по телефону.

— О Саскии? Она у дедушки...

— Сьюки, она ужасно выглядит. Я хочу, чтобы ты с ней поговорила.

— Мы все уже с ней говорили, Портия, — нетерпеливо сказала Сьюки. — Я не вижу другого выхода, кроме как поместить ее в больницу, а этого мы не можем себе позволить.

— Попроси ее остановиться у тебя. — Портия стряхнула пепел в ящик стола. — Дедушка закормит ее гренками с сыром и свининой, чтобы она перестала говорить о Феликсе.

— Ни за что! — запротестовала Сьюки. — Гай начал проводить со мной выходные, и одного вида Саскии будет достаточно, чтобы он вернулся к себе в гостиницу. Еще одна минутка, Джеймс, обещаю... Почему она не может пожить у тебя?

— По той же самой причине. — Портия потушила сигарету о металлическую поверхность сиденья стула.

— Кто он? — Сьюки проявляла только умеренный интерес.

— Уже в возрасте, баснословно богат, наполовину грек, очень скрытен. Ты его не знаешь, — солгала Портия.

— Он, случайно, не собирается купить дом в Лондоне?

— Нет.

— Черт! Тогда у нас серьезные проблемы, Портия. Папа пытается продать фирму до того, как банк лишит его права пользования имуществом. Это произойдет в следующем месяце...

— Правда? — Портия посмотрела на часы. — Послушай, Сьюки, мне нужно идти. Сегодня я устраиваю вечеринку. Хотя бы просто поговори с Саскией.

— О боже, но это значит, что сначала я должна выслушать хвастливые рассказы дедушки об охоте, рыбалке и кутежах в местном клубе.

— Позвони ему во время хит-парада или чего-нибудь в этом роде и нажми на кнопку, которая отключает звук на телефоне. Я всегда так делаю.

Прослушав сообщение Портии после изматывающей дневной смены

в «Барелле», Фоби положила трубку и начала со злостью грызть ногти. Сегодня вечером она меньше всего хотела изображать официантку для друзей Портии, пока они едят высушенные на солнце помидоры, паштет с базиликом и фруктовое мороженое со взбитыми сливками, запивая их винами Нового Света, и выходят на улицу, чтобы выключить сигнализацию на машине или позвонить на свой автоответчик с мобильного телефона.

Чего ей действительно хотелось, так это встретиться с Саскией и узнать, как у нее дела. Но она пришла к мрачному выводу, что ей не удастся отвертеться от возложенной на нее миссии. Фоби решила вымыть волосы, которые немного отросли, отчего ее стрижка стала больше соответствовать моде, и совершить очередной набег на гардероб Флисс. Поскольку наступили последние числа месяца и им предстояло оплачивать счета, в шкафу не оказалось ничего нового. Фоби испытывала некоторую робость перед друзьями Портии, и поэтому ей хотелось одеться так, чтобы не чувствовать себя среди них белой вороной.

В конце концов она вновь остановила свой выбор на черном платье от Готье, в сочетании с модной ажурной белой блузкой и туфлями на ленточках. Затем она набросила длинную шелковую накидку с множеством пуговиц, оставляя ее расстегнутой, чтобы были видны ноги. Но когда она зашла в ванную комнату, чтобы почистить зубы, то в зеркале, неудачно расположенном прямо над унитазом, она увидела свои белые и уже волосатые ноги. Подумав о том, что они больше двух недель не видели солнца и не подвергались процедуре бритья, она удалила волосы, а затем нанесла искусственный загар в надежде, что он проявится к тому времени, как она доберется до квартиры Портии.

Загар проявился. Но не только на ногах. В спешке Фоби забыла прочитать рекомендации к применению, и теперь она с ужасом наблюдала, как во время пребывания в подземке ее руки постепенно меняли цвет от белого до темно-коричневого.

Когда ей нужно было пересесть на линию Пиккадилли, их цвет приблизился к цвету кофе с молоком. У станции «Найтбридж» цвет кожи сделался еще более насыщенным. Когда она делала пересадку на Дистрикт-лайн, Фоби чуть не вскрикнула, когда увидела морщинистые увядшие руки жительницы средиземного региона, которые держали ее сумку. Осознав, что это были ее собственные руки — на темных ладонях внезапно появилось так много линий, что хиромант без труда написал бы ее полную биографию, — она тяжело опустилась на сиденье рядом с пьяным пассажиром и подумала, можно ли в Фулхэме в семь часов вечера купить перчатки. Пара желтых резиновых перчаток из близлежащего супермаркета наверняка не останется незамеченной, хотя в них очень удобно брать бутылки.

Квартира Портии располагалась на одной из многочисленных аллей, которые пересекались друг с другом между двумя главными улицами района, словно нити сплетенного кружева. Ветер шумел в листве деревьев и раскачивал их, будто старые корабельные мачты, отчего в крошечных садиках с безжалостно подрезанных яблонь падали сморщенные, незрелые яблоки.

На западе вспыхивало ярко-желтое солнце, которое пробивалось через тяжелые дождевые облака.

В темном подъезде на старом высоком комоде Фоби заметила множество писем, оставленных для сестры Саскии, которые давно никто не забирал. Захватив письма с собой, Фоби поднялась на второй этаж за ключами.