Поцелуй навылет

Уокер Фиона

Понимая, что она тоже не обладает иммунитетом против его обаяния, Фоби решила защищаться до последнего вздоха. Как жертвы пожара, наблюдающие за прекрасным и разрушительным огнем, она была совершенно загипнотизирована и одновременно испытывала ужас перед болью, которую ей вновь предстояло пережить.

Поднимая подбородок и дерзко улыбаясь, Фоби подумала, что уйдет немного позже. Если она улизнет прямо сейчас, то эффект будет совсем не тот.

— Полоска осталась

здесь? — спросила она хрипловатым шепотом, убирая накидку с ног.

— Не могу сказать наверняка. — Дэн прислонился к спинке дивана, прижал палец к улыбающимся губам и слегка наклонил голову набок. — Подними немного выше.

Фоби сделала то, что он просил.

— А теперь ты что-нибудь видишь?

Дэн покачал головой.

— Вытяни ноги.

Она вытянула одну длинную ногу, незаметно шевеля сжатыми обувью пальцами. Туфли Флисс медленно убивали ее.

— Увидел?

— У тебя что-то на левой ноге. — Глаза Дэна скользили по ее лицу, словно солнечные зайчики, которые школьник направлял зеркалом на лицо любимой учительницы.

— Правда? — Фоби не могла пошевелиться. Пальцы ног сводило судорогой, и ей казалось, будто на них упала наковальня.

— Я думаю, там полоска.

— В самом деле?

— Дай взглянуть. — Дэн нагнулся через стол и провел тыльной стороной ладони по внутренней поверхности ее бедра, посылая электрические импульсы. Ей казалось, что на разгоряченную кожу падают снежинки.

Он потянул ее ногу к себе и положил ее искалеченную ступню на свое колено.

— Да, вот тут. Маленькая забавная полоска. Похоже на родимое пятно.

— Это и есть родимое пятно. — Фоби резко убрала ногу. Раньше ему очень нравилось целовать его, с возмущением вспомнила она.

— И правда. — Дэн смотрел, как Фоби вдруг начала расстегивать длинные кожаные ремешки туфлей на лодыжках, чувствуя, что она не в состоянии вынести мучительную боль.

— Позволь мне сделать это вместо тебя. — Он засмеялся, вытягивая руки.

— Отвали. — Фоби склонилась над упрямой застежкой. — Я не сбрасываю с себя одежду от безумного желания. У меня невыносимо болят ноги.

Пожав плечами, Дэн ушел на кухню, чтобы налить себе еще шампанского. Фоби, уже под действием спиртного, выпитого тайком, даже не притронулась к своему бокалу. Она жалела, что выпила так много. Вместе с чудесной легкостью в голове, она чувствовала желание сделать что-нибудь вызывающее.

— Почему ты так внезапно

уехала? Тони сказал, что у тебя в Лондоне что-то случилось. — Он снова наклонился вперед, мягко и незаметно касаясь черного шелка ее накидки.

— Меня вышвырнула Саския, — объяснила Фоби, непроизвольно скрещивая руки на груди, что придало ей сходство с регбистом. — После того, как увидела нас на кухне. Я не хочу говорить об этом. Ты любишь свою жену? Я имею в виду не привязанность или привычку, а настоящую любовь, от которой останавливается сердце и невозможно жить друг без друга?

— Я не знаю, — уклончиво ответил он и посмотрел в сторону. — Это сложно объяснить. Существует слишком много обобщений в определении понятия любви. Почему ты хочешь это знать?

— Потому... — она понизила голос до ласкового шепота, — потому что я не желаю больше тебя видеть.

— Что?

Боже, как ей было больно. Она уже не была уверена, что готова пройти через это до конца. Он выглядел так, словно она вырывала ему ногти щипцами, смоченными в кислоте.

Повернувшись к Дэну, который неподвижно сидел на диване и смущенно смотрел на нее, она собралась с духом и виновато улыбнулась ему. От улыбки в уголках глаз скопились крошечные капельки слез, угрожая пролиться и закончить представление.

— Знаешь, Дэн, — она пыталась говорить бодро, но ее голос прерывался, словно она читала псалмы на панихиде, — мне кажется, наши отношения пора прекратить. Они закончились год назад, и у нас обоих был шанс начать новую жизнь друг без друга. Я думаю, будет намного лучше, если мы все забудем?

— Ты влюблена в кого-то другого, да?

Обернувшись, она увидела страдание, застывшее в его взгляде.

Фоби задержала дыхание, пытаясь вместе с ним сдержать едва контролируемый порыв броситься к нему, обнять его, смеясь и плача от облегчения, зарыться в его теплую, помятую, белую с розовыми полосками рубашку, открыть еще одну бутылку шампанского и слиться в горячей, опьяняющей страсти.

Вместо этого она смотрела на него, пытаясь сохранить самообладание и не выдать своего состояния, от чего на лице болел каждый мускул.

— Фоби, — выдохнул Дэн. Голос исказился от переполнявших его чувств. — Кто он? Боже, я знаю, что это идиотский вопрос!

— Феликс, — прохрипела она. Слово отдавалось эхом в ушах, и она едва могла поверить, что действительно произнесла его. — Феликс Сильвиан.

Дэн продолжал смотреть на нее так, будто она ничего не сказала, и его взгляд опалял ее.

— Ты наверняка не слышал о нем. — Голос Фоби звучал насквозь фальшиво. — Другое поколение.