Поцелуй небо
Шрифт:
9. Коннор Кобальт
.
Когда мы поднимаемся по лестнице на верхний этаж, я обнаруживаю Роуз и Дэйзи, разговаривающих шепотом у камина. Дэйзи подставляет свое тело, чтобы загородить камеру, уклоняясь каждый раз, когда Бен пытается снять Роуз.
Я потираю губы, разглядывая свою девушку. Она задерживает дыхание, ее шея напряжена, когда она слушает свою сестру.
И на ней на самом деле штаны, она одета в черный свитер Calloway Couture и зауженные джинсы другой марки.
Развратные танцы не входит в её репертуар.
Внезапно появляется Лили и ударяет кулаком в плечо Ло.
Он в насмешку съезживается.
— Ой, за что, черт возьми, это?
— За это дурацкое пари, — шипит Лили, понижая голос, когда Бретт приближает её, прикрепляя микрофон к своей камере. Но неважно, слышит он её слова или нет. Мы все носим микрофоны, которые улавливают её голос. К тому же, дом завален звуковым оборудованием.
Скотт сидит на кожаном диване. Его глаза встречаются с моими, и он расплывается в самодовольной улыбке.
Я прячу всё в себе: особенно гнев, который грозит вырваться наружу.
— Что делает Дэйзи? — спрашивает Райк.
Лили берет Лорена за руку.
— Дает Роуз советы.
Райк хмурит брови.
— Это ты чёрт возьми сексуально зависимая. Разве не ты должна давать советы?
— Эй, — предупреждает Ло, сверля взглядом.
Он разводит руками.
— Это честный вопрос.
— Он также и грубый.
— Тогда я спрошу вежливее, — он снова смотрит на Лили. — Ты явно опытнее своей младшей сестры. Так какого, блядь, хрена ты не инструктируешь Роуз?
Ло качает головой.
— Как убого.
— Это лучшее, на что я способен.
Лили дотрагивается до своей груди.
— Мне нравятся клубные танцы, но лично я никогда танцевала на коленях.
— А Дэйзи танцевала? — в недоумении спрашивает Райк.
— Она сказала, что делала это однажды.
Лили расслабляется у груди Ло, и он прижимает её к себе.
Райк сердито выдыхает.
— Ты понимаешь, что девяносто процентов приватных танцев — это практически то же самое, что и когда девушка сверху во время секса? Ну, знаешь там, ездит верхом на парне.
— Не думаю, что Роуз хочет довести танец на коленях до такого уровня при камерах.
Наш разговор прерывает звук скрежета. Я смотрю, как Скотт тащит в гостиную обеденный стул, ножки которого царапают паркет.
Когда он ставит его в центр, он постукивает по спинке стула.
— Присаживайся, Коннор.
Я не люблю исполнять приказы, если только в них нет большей выгоды для меня. А в данном случае её нет.
Все взгляды и камеры устремлены на меня, ожидая моей реакции, молча интересуюсь, выполню ли я простую просьбу Скотта Ван Райта. Роуз стоит безупречно прямо, её конечности затвердели и застыли. Всё, что я вижу, — это страх, который я отчаянно хочу забрать.
Я смотрю прямо на Скотта и нарушаю напряженную тишину несколькими словами.
—
— Этого не было в условиях пари, — говорит Скотт.
— Я меняю условия.
Каблуки Роуз стучат по паркету, когда она подходит к стулу. Она садится, отводя плечи назад и скрестив лодыжки, как будто только что заняла свой гребаный трон.
Моё тело раскаляется от одного взгляда на неё.
Я переключаю своё внимание на Ло, который положил руки на плечи Лили.
— Ты всё ещё увидишь приватный танец. Ты не против этого?
— Это всё, чего я хочу.
— Подождите, — Дэйзи поднимает руки вверх, а затем указывает на меня. — Ты будешь танцевать приватный танец для Роуз?
— Да, — я достаю свою черную рубашку из брюк.
Она лучезарно улыбается.
— Хорошо, мы должны это записать.
Она поворачивается, как будто собирается достать камеру, и ее локоть врезается в Canon Rebel Саванны.
— О... точно... забейте.
Только Дэйзи, девушка, которую постоянно на работе преследуют фотографы, могла на мгновение забыть, что нас уже всех снимают.
— Блядь, я должен это увидеть, — говорит Райк, устраиваясь на диване рядом со Скоттом. Все занимают места, готовые к представлению.
Но я встречаюсь взглядом только с Роуз, когда подхожу к ней. Она вцепилась в деревянный стул, напуганная, взволнованная и возбужденная.
Она следит за моим телом, когда я расстегиваю рубашку, и её дыхание становится глубже.
Неизвестность пугает её.
Но это может быть самый невероятный, самый неистовый внетелесный опыт, который она когда-либо испытывала.
Приготовься, дорогая. Это может вскружить тебе голову.
10. Роуз Кэллоуэй
.
О.
Мой.
Бог.
Коннор медленно расстегивает последнюю пуговицу своей черной рубашки, клубная музыка звучит на заднем плане из пары колонок. Он стоит уверенно, высокий и властный, как идеальная мраморная статуя, ни разу не отводя взгляда от меня.
Я отказываюсь сдаваться и сжиматься в испуганный комочек. Так что я сижу неподвижно, ожидая, когда он подойдет ко мне. Ожидая... сама не зная чего. Я понятия не имею, что Коннор Кобальт планирует делать дальше.
— Потряси своей задницей, милый! — кричит Лорен, используя бас.
Коннор не поддается прихоти Ло, и я чувствую на себе пронизывающий взгляд Скотта, который наблюдает за мной с дивана.
В тот момент, когда ноги Коннора касаются моих коленей, весь воздух застревает в моей груди, осевший глубоко внутри грудной клетки. Он ставит свои ноги по обе стороны от моего стула, все также возвышаясь надо мной. Я оцениваю его позу, и мое сердце решает танцевать само по себе, сжимаясь, переворачиваясь и трепеща. В общем, у него судороги. Мое сердце исполняет идиотский танец, эквивалентный глупому дрыганью на полу.